"Александр Сергеевич Панарин. Народ без элиты: между отчаянием и надеждой " - читать интересную книгу автора

Во-первых, элита является голосом нации. Все страстные, но не находящие
адекватного самовыражения томления народа, его глубинные интересы, его мечты
и протесты - все это улавливается сыновним чувством элиты и отливается в
творения литературы, в политические инициативы, в новые административные
решения.
Сегодня мы наблюдаем катастрофу национального молчания. Никогда еще
нацию не отбрасывали так далеко назад, не похищали так дерзко ее ресурсы и
права, и тем не менее она молчит. А все дело в том, что элита,
переориентированная на глобальные приоритеты, перестала быть полпредом нации
и ее голосом. Отсюда поразительная неадекватность и неэффективность
протестного слова, становящегося маргинальным и уже поэтому третируемым.
Во-вторых, элита является аккумулятором национальных достижений. Сам
прогресс есть не что иное, как действующий механизм обратной связи между
творческими достижениями элиты и народной жизнью. Элитарные группы
делегируются нацией, предварительно оснастившей их всеми доступными
ресурсами, для освоения новых, более эффективных способов жизни. И затем эти
блудные сыновья прогресса, набравшиеся нового опыта, возвращаются к отчему
дому для того, чтобы его получше обустроить.
Задумаемся, что произойдет, если этот механизм обратной связи даст
сбои. Если все инициативные и талантливые, получившие новые знания и
профессии, приобщившиеся к более высоким стандартам решат, отныне и
навсегда, что эта туземная среда - не их среда, что их новые возможности -
не для этого народа, а являются всего лишь личным взносом для вхождения в
международный клуб избранных?
Если противостояние государства с гражданским обществом рождает
тоталитаризм, то противостояние элит местному населению рождает колониальное
гетто, у которого нет выхода во внешнюю среду и нет будущего. Когда говорят
о глобализации как о новой победе коммуникационного принципа над
изоляционистским, забывают уточнить, что речь идет об игре с нулевой суммой:
новая коммуникабельность элит оплачена невиданной изоляцией массы,
запираемой в немое пространство гетто.
Как назвать этот изолированный мир, из которого все активное и
перспективное уходит, уже не возвращаясь?
Наверно, здесь и заключена тайна четвертого мира, который сегодня
противопоставляется не только первому, западному, но даже и третьему, ибо из
третьего еще возможен путь наверх, а из четвертого - никогда. Дело в том,
что в третьем мире действовали модернизационые элиты в собственном смысле
слова: все то, чему они обучились в процессе временных миграций -
практических или текстуальных - в среде первого мира, они стремились донести
до сознания соотечественников, сделать общенациональным достоянием. Так
возникли новые индустриальные страны третьего мира - тихоокеанские "тигры",
иная быстроногая фауна прогресса.
В четвертом мире царит иной закон: жизнь, оставленная элитой, успевшей
припасти для себя легкие и удобные пространства. В пространстве четвертого
мира действуют только центробежные силы, уже не нейтрализуемые
центростремительными. Чем большее число инициативных, дерзких и талантливых
уехало, тем невыносимее становится жизнь для оставшихся, и тем выше
вероятность того, что в следующем поколении соответствующий отток станет еще
больше.
Так происходит ускорение контрцивилизационного процесса: уже порвавшие