"Леонид Панасенко. Частный случай из жизни атлантов (Авт.сб. "Мастерская для Сикейроса")" - читать интересную книгу автора

талии, что Делабару перехватило дыхание. За краем атласа, как бы минуя
плечи, из двух маленьких полусфер вырастал белый стебель шеи. Вырастал
и... возносился.
- Это что за дикарь, господин Жюль? - холодно и брезгливо спросила
гостья. - Он подносит вам глину? Но почему он голый?
Делабар вздрогнул, как от удара, и мучительно покраснел. Его огромное
тело, на котором пел и играл каждый мускул, вдруг стало уменьшаться,
сжиматься, съеживаться, будто карнавальный шар, случайно проткнутый
шпагой. Он готов был провалиться сквозь землю, или превратиться в муху и
улететь, или даже в таракана - юркнуть куда-нибудь, забиться в щелку. Но
перед тем еще раз увидеть ее лицо!
- Ах, Делабар! - возмутился скульптор. - Как ты можешь?! Оденься сейчас
же!
Делабар попятился в угол мастерской, где стояли глыбы камня и бочки,
зацепил и с грохотом опрокинул табурет.
- Тысяча извинений, ваша милость. - Жюль кружил вокруг знатной дамы, не
зная, куда ее усадить. - Моя бедная мастерская и... вы! Несчастного
Делабара ослепило ваше несравненное лицо. Впрочем, посмотрите сами: каким
тусклым и невзрачным кажется благородный мрамор рядом с вами.
- Вы льстец, - прервала его излияния графиня. - И, судя по всему,
преуспеваете в этом занятии больше, чем в своей профессии. Разве вы не
видите, что я уже позирую?
- Момент, момент, сударыня! - Жюль схватил картон, уголь. - Я уже
работаю. Ловлю, ловлю ваши черты, божественная Натали.
Молодая женщина стояла, полуобернувшись к окну. Марселю Делабару она
показалась продолжением света, который пробивался через пыльные стекла,
чем-то даже еще более чистым; так иногда, когда перестараются подмастерья,
возносится к закопченному потолку кузницы голубое пламя, чтобы тут же
исчезнуть.
Он одевался медленно и немо, стараясь даже случайным шорохом не
спугнуть прекрасное видение. Его сжигали одновременно и стыд, и непонятная
радость, будто подсмотрел недозволенное. Нечто похожее Марсель испытал в
четырнадцать лет, когда пошел на речку позвать сестру и вдруг сквозь
вербовые заросли увидел несколько нагих девушек, которые гонялись друг за
дружкой, брызгались в воде и визжали от восторга.
- Да, искусство выбирает достойных, - со значением сказал Жюль,
заканчивая очередной набросок. - Просто красоту - это ничто. Ваше
достоинство оттеняет вашу красоту, наполняет ее скрытым смыслом...
"Как он говорит, - позавидовал Делабар и по-детски удивился: - Неужели
Она так же ест, спит, как я или Жюль, неужели Она может, например, плакать
или кого-нибудь обнимать? Неужели ее можно любить?"
Он устыдился своих мыслей и шагнул поближе к свету. Графиня стояла
неподвижно, будто решила превратиться в изваяние без помощи скульптора. В
сторону Делабара она даже не глянула.
- Сначала я всегда ловлю линию. - Жюль старался развеять молчание. -
Ловлю настроение. А с камнем работаю потом, по памяти.
- У каждого ремесла свои тайны, - согласилась госпожа и досадливо
передернула плечами. - Моя кухарка, например, часами может рассказывать,
как она варит луковый суп.
Жюль оскорбленно замолчал. Заметив, как сияют глаза Делабара, он