"Федор Панферов. Бруски (Книга 1) " - читать интересную книгу автора

- Зверье какое. На одно место на двор ходить не умеют. Только
подметешь, а они уж тут... Навалили. Чтоб вам... Кши, проклятые!
Ругал кур, еще ругал желтого таракана - не любил его. А в голове иное
бродило - жена Клуня жалуется...
Клуня остатки золота - три тысячи, завернутые столбиками, несколько лет
за пазухой таскала. Потом начала жаловаться:
- Колбяшки титьки трут. Силов больше нет. Прятать, куда хошь, надо.
Собирался прятать Егор Степанович и не находил надежного места, где бы
каждую минуту мог проверить - тут ли они. Баба Клуня ходячая кладовка. Клуня
из избы никуда. Где найдешь лучше место? С этой думой лежит, бывало, рядом с
Клуней, за столбушки рукой держится.
- Гниет, мужик, - стонет Клуня. - Черви накинутся.
- А ты золой присыпь. Повремени, потерпи малость: найду место - спрячу.
Об этом думалось, это мучило. Потом, когда нашел место, спрятал деньги
и с этого часу ни шагу со двора. Выйдет только к завалинке, сидит и, как
бирюк, думает:
"Кем это мир создан? Ночь вот... зачем она? Ведь и днем отдохнуть -
спать можно. А тут ночь еще зачем-то?... Расход только один - керосин жги и
ворам простор - воруй".
...Вспоминая о Сутягине, Егор Степанович и не заметил, как пересек
улицу и остановился у двора Плакущева Ильи Максимовича. В нынешнюю зиму они
вдвоем решили заарендовать "Бруски". А тут, вишь ты, Огнев подвернулся.
Этим и шел Егор Степанович поделиться с Плакущевым.
В избе Плакущева еле заметно моргал тусклый огонек.
"Видно, мигалку палит, - подумал Егор Степанович. - Радетельный мужик.
У этого добро скопится: он те уж в десять линий лампу палить не будет".
Обойдя колодец у двора, он, правой рукой придерживая козырек картуза,
левой забарабанил в стекло.
- Кого? - послышалось из избы.
- Илью Максимыча.
Окно отворилось, высунулась голова Плакущева. На Егора Степановича
изнутри избы пахнуло пареной тыквой.
"Тыкву еще едят", - решил он, колупая пальцем подоконник, глядя на
Плакущева, стараясь догадаться, почему тот не был на собрании.
- Выставили уже... рамы-то? - спросил он.
- Да. Припрятать. Весна на дворе - лезут. Ну, мол, от греха дальше,
припрятать.
- Чего на сходе не был?
Плакущев прикрикнул на своих:
- Смолкните вы там на часок! - И к Егору Степановичу: - Да ведь дела:
корова телиться задумала, и овчины у меня в кадушке кисли - вынуть
надобно... Что там?
"Овчины?... Какие это овчины в весну? Крутит чего-то, башкан". Чухляв
подозрительно осмотрел его и сорвался:
- Что там?!. Тебе не известно?!. Сам знаешь, народ-то нонче какой -
пыль: куда дунет, туда и понесется. Да и то, руки-то бы им кто отрубил. А то
ведь никто не отрубал - подняли. Да и Захарка Катаев взбаламутил.
- Жулик. Он, Захарка, видно, хочет в председатели совета пролезть - вот
и подлизался.
- Ты вот что, - перебил Чухляв. - Как бы и последние-то порты не