"Федор Панферов. Бруски (Книга 3) " - читать интересную книгу автора

народный смел с лица земли Николая Кровавого, сбросил в Черное море рати
помещиков...
- Стоп! Стоп! Выхожу на линию огня! - Шлёнка, точно кем-то
подброшенный, подскочил к трибуне, ударив кулаком в ладонь. - Стоп! - и
выругался, грубо, с остервенением, как может ругаться человек, который уже
не находит других слов, чтобы заставить слушать себя.
Но его никто не слушал: зал бушевал, точно всполошенное торжище, в зале
люди кидались друг на друга, перебрасывали из одного места в другое Илью
Гурьянова, жали ему руки, мяли его, кричали на ухо мечту свою, заветную
мысль свою, злобу неукротимую.
И вот над трибуной поднялась огромная фигура Кирилла Ждаркина. Не
говоря ни слова, улыбаясь, он стал осматривать людей, и зал постепенно начал
затихать, а люди кинулись рассаживаться по своим местам, по пути одергивая
ретивых.
- Укротитель, - проговорил Маркел Быков.
Кирилл, не торопясь, все так же осматривал мужиков, достал из кармана
пакет, который совсем недавно ему передал Шлёнка, повертел его в руках,
затем вынул оттуда листы исписанной бумаги и, протягивая Илье, спросил:
- Ты писал... твоя рука?
- Моя!.. - Осмотрев листы, Илья побледнел. - Но ты не имеешь права. Это
частная переписка. Граждане!
Кирилл повернулся к Шлёнке:
- Откуда достал?
Шлёнка подскочил к нему и шепнул на ухо:
- Елька дала. Говорит, возьми, Вася, пригодится. Только сказывать не
велела: он ее укокошит...
- А-а-а, - догадался, краснея, Кирилл и снова повернулся к
уполномоченным. - Да, интересное письмо. Очень. Кому оно адресовано, потом
сообщу. А теперь разрешите прочитать?

2

- Себя за волосы дерут: не обдумывают, а голосуют. Голосуй! Руку
подымай! Ты поднял ее, пустую-то, тебе что? А я на руке-то корову подымаю, -
пробормотал Никита, входя во двор, ставя в укромный уголок под сараем
скамейку.
Скамейку он прихватил в нардоме. Когда все, после горячих, длительных
прений, метнулись вслед за Ильей, Никита взял под мышку скамейку, на которой
только что сидел, и, будто ничего не замечая, в общей суматохе выбрался из
нардома.
- Пригодится посидеть аль что, - проговорил он, пряча скамейку.
По скрипучим приступкам крыльца вошел в избу.
В избе все малые спали. Зинка в чулане процеживала молоко - она только
что подоила корову, - наемник надевал лапти, готовясь к выезду в поле, а
Елька, сжавшись в комок, сидела в передней комнате на кровати.
- Где Илья? - спросил Никита.
- Удрал, - сухо смеясь, ответила она.
- Чего дуровину-то плетешь?
- Какую дуровину? Прибежал несколько тому назад, из подпола винтовку
выхватил... вон где таил! - и удрал.