"Федор Панферов. Бруски (Книга 3) " - читать интересную книгу автораПод сараем в углу кто-то сидел на корточках и, низко опустив голову,
монотонно пел: На ветки-и на-а зиле-онай Пел с дрелью са-ала-вей... Пропев раз, человек начинал снова. - Экий певун, - усмехнулся Кирилл и прислушался через окно к словам Захара. - Присядь-ка на минуту, Никит Семеныч, - говорил Захар быстро, чеканя каждое слово, - дай-кось малость и мне умишком раскинуть. Эх, люди-человеки! Такая штука. Обидно умирать теперь. Я иной раз вот как в волосы себе вцеплюсь - с корнями рву: лет двадцать сбросить бы мне, пожил бы, ох, и закрутил бы веревочку по-другому. Нет, чего нельзя, того нельзя. А посмотришь - иной ноет, молодой, а ноет. Говорю: дурак... чего тебе надо, ты сам - золото. - Чудак, - проговорил Кирилл и обошел столб, стараясь разглядеть Захара всего. Захар сжался, будто для прыжка. - Человек не сразу ходит. Это свинка сразу ходит, поросенок: оторвался от пуповины матери и пошел стегать. Но и веку свинке пять лет. А нам, человекам, надо знать - бородавку срезать и то больно, а мы ноне море переходим. Один ученый доказал - Моисей знал, когда море расходится, и провел свой народ по сухому дну... и то ропот был. Вот и нонче море расходится: большевики зовут нас по сухому дну пройти, а мы пятимся. Это мое Захар говорил долго - с прибаутками, шуточками. Люди смолкли, и Кирилл, слушая его, совсем забыл - для чего вышел во двор. Но вот кто-то тронул его за плечо. Он повернулся. Во тьме перед ним стояла Елька, а в углу сарая все так же кто-то, сидя на корточках, пел: На ветки-и на-а зиле-о-онай Пел с дрелью са-ала-вей... - Егор Куваев. Его любимая. До утра тянуть будет, - шепнула Елька, тихо смеясь. - Как выпьет, так и за "ветку". - Еленька, - Кирилл длинными руками обнял ее всю. - Я не могу. - Елька повернулась, посмотрела кругом, потом потянулась и, извиваясь, повисла на нем - худенькая, лядащая, как подросток-девчонка, - затем оттолкнулась и быстро в темноте побежала по лестнице вверх на сеновал, сорвалась и упала на подставленные руки Кирилла. - Какая ты легонькая, - и, переливая говор волнующим смехом, Кирилл унес ее туда, откуда ударило крепким запахом сена, теплотой ночи. - Как же вот так? - спросил он ее чуть спустя, когда она, притихшая, лежала у него под боком, положив голову на его плечо. - Надоела пресная жизнь, Кирюша. Вы ведь, мужики, смотрите на нас, как вон на седелку: надо ехать - запряг, приехал - бросил. - Ну, что ты? Я же не такой. - О тебе я молчу. Знаешь, второй раз за всю жизнь добро почуяла: там, в Крапивном долу - помнишь? - и вот теперь. Да тебе ведь это не понять. Сокол |
|
|