"Марек Панкциньски. Возможность проникновения (Перевод с польского Евгения Дрозда)" - читать интересную книгу автора

"эксперименты протекают гладко". Если эксперименты заключались в
какой-нибудь трансформации, сопровождающейся выделением энергии в виде
проникающего излучения, то это объяснило бы эффект "ложного пожара" в
жилище покойного. Но кто в таком случае задушил Культерманна? Муж Ребеки?
А может быть кто-то не желающий, чтобы результаты экспериментов были
обнародованы? Так или иначе, оставалась еще третья группа фактов,
связанная с интересом умершего писателя к языку. Занимался ли Давид им
столь активно лишь в силу профессиональной необходимости? Может быть -
хотя эта гипотеза была совсем уж фантастичной - Культерманн открыл
какой-нибудь метод "физического овеществления слова", завершая таким
образом поэтические пробы Рембо и символистов? Может быть, он
"овеществил", воплотил таким образом кого-то, кто его и убил? Да, но
материализация слова не обязательно означает воспроизведение его
десигната, отметил Бом. Он поймал себя на том, что вполне серьезно
обдумывает совершенно абсурдные гипотезы. То он представлял Культерманна
как язычника, поклоняющегося змею-искусителю, то как члена секты, славящей
Творца посредством изощренных оргий. Более того, он начал подозревать, что
все эти гипотезы ему подсовывает... сам Культерманн. Когда он находился в
квартире покойного, то чувствовал чье-то тревожащее присутствие, как будто
все жилище было незримо заполнено чьей-то индивидуальностью... Бом так
задумался, что не замечал ничего вокруг себя. Лишь внезапный шум и громкие
крики вернули его на землю.
Он находился уже у здания местного банка Информации, остекленный фасад
которого отражал яркий солнечный свет. Ослепленный Бом не сразу увидел
убегающего человека в коричневом свитере, лицо которого закрывала маска.
Человек был вооружен. Он поминутно оглядывался и стрелял в преследующих
его стражников. Те отвечали ему тем же и походило на то, что преступник
будет окружен.
- Будь проклят, сын лисицы! - внезапно выкрикнул беглец в сторону
преследователей. - Да обрушатся на тебя двенадцать напастей!
Бегущий за ним полицейский схватился за грудь и упал на колени. И тут
же пуля террориста попала ему прямо в голову, разнеся череп на куски.
- Прекратите огонь, не то всех прикончу! - заорал преступник. - Я знаю
все ваши тотемы и могу их осквернить!
Преследователи в нерешительности остановились.
Пользуясь этим террорист ранил еще одного и скрылся в переулке, ведущем
к телевизионной башне. За ним никто не гнался.
Инспектор, как обычно в таких случаях испытал огромное неудовольствие;
ситуация требовала действий. Он этого не выносил, ибо действие требует
совершения выбора, он же предпочитал оставаться в сфере чистых
возможностей. Бом, однако, вытащил револьвер и тяжело побежал по улочке,
параллельной той, в которую скрылся преступник. Инспектор хотел отсечь ему
дорогу.
Мостовая шла чуть-чуть в гору, это означала, что он приближается к
телебашне. Бом посчитал, что самое время заскочить в какое-нибудь здание и
сориентироваться, где сейчас находится беглец.
Тот был недалеко, в каких-нибудь тридцати метрах от инспектора, и
дорогу ему преграждал большой грузовик, стоящий поперек улицы. Террорист,
видимо, размышлял, как ему преодолеть неожиданное препятствие. Инспектор
прицелился и несколько раз выстрели. Пули, хотя и с небольшим отклонением,