"Марек Панкциньски. Возможность проникновения (Перевод с польского Евгения Дрозда)" - читать интересную книгу автора

Тогда он начинал понимать внутреннюю логику преступления, его
своеобразный артистизм. Да, именно так. Преступник был артистом, а
инспектор - внимательным и заинтересованным критиком его произведения.
Медленно, шаг за шагом, инспектор вживался в него, пока не становился
артистом такого же класса, а может быть и высшего, оценивающим достижения
преступника. Инспектор никогда не действовал слишком много - он больше
мыслил и грезил. Или, скорее, его действия всегда проходили на грани
крайней скуки. Уже не в первый раз он приходил к выводу, что работа в
полиции напоминает призвание пророка.
Регистрация совпадений и согласование их с фактами - не самый простой
путь, но... он гарантировал нетрадиционное решение. "Впрочем, заурядными
преступлениями, логичными по задумке и исполнению, никто сейчас и
заниматься не станет; такое может раскрыть первый попавшийся компьютер."
На следующий день инспектор получил в комиссариате данные, касающиеся
семьи Культерманна. Они были интересны, хотя откровений не содержали.
Отцом Давида был Ламех, известный в свое время как торговец картинами и
критик по живописи. Он умер двадцать лет назад.
Брат Давида, Хабал, тоже рано умер от не установленной неизлечимой
болезни, через год после смерти Ламеха. Сам Давид четыре год назад
развелся с женой, Ребекой Вансен, переводчицей и автором нескольких
томиков поэзии. У Ребеки была сестра-близнец Амаранта, с которой Давид не
поддерживал никаких контактов. Да и жила Амаранта совсем в другом конце
страны и, кроме того, долгое время подвергалась психиатрическому лечению.
Мать Давида происходила из побочной линии клана, обитающего в другом
городе.
Согласно компьютеру, она была тихой домохозяйкой, во всем подчинялась
мужу и умерла от запущенной болезни крови через пять лет после его смерти.
Это были все данные о последнем поколении клана Культерманнов.
Содержащиеся в памяти Центрального Банка Информации. Бом изучал их,
размышляя, что отсюда можно извлечь.
Сзади послышался настойчивый стук и Бом разблокировал двери. Практикант
Бутлер, он просил прощения за опоздание. Он всю ночь плохо себя
чувствовал. Его бледное лицо опухло, под глазами мешки. Он тяжело дышал.
Он хотел уже идти, заниматься своими делами. Но Бом задержал его внезапным
восклицанием:
- Запомните, Бутлер, преступление всего совершается во времени!
- Виноват, господин инспектор?
- Во времени. Я сказал именно то, что вы услышали. Во времени,
запомните это!
- Но... это кажется очевидным...
- Не вполне. Видите ли, время, а точнее говоря, одновременность,
является условием существования всякого пространства. В свою очередь,
неявным условием существования одновременности может быть лишь постоянное
присутствие Бога повсюду, в каждом месте. Кто же еще, кроме Бога, может
находиться во множестве мест одновременно?
- Да... Кажется, я понимаю, господин инспектор.
Я могу идти?
- Да, конечно, коллега Бутлер, идите. Желаю вам продуктивной работы.
Когда Бутлер, вышел, инспектор задумался о том, что, собственно, он
сделал минуту назад; не следовало ему так категорично ставить на место