"Алексей Иванович Пантелеев. Гостиница "Лондонская" " - читать интересную книгу автора

Однажды вечером пришла Эльза Юрьевна и сказала:
- Арагон кончил сценарий, он хотел бы, чтобы вы прочли его.
Помню, как захолонуло у меня где-то под сердцем, как слегка даже
передернуло меня, молодого писателя, с восьмилетним, правда, стажем работы в
советской литературе, когда я прочел название этого арагоновского сценария,
написанного по заказу "дитячей студии":

"ЛЮБОВНИКИ 1904 ГОДА".

Я еще не открыл папки со сценарием, а уже мелькнуло у меня что-то вроде
предчувствия.
"Не пойдет... не будет поставлен..."
Сценарий поначалу не только не понравился мне, он меня напугал.
После заглавного титра "Любовники 1904 года" шли огромные цитаты - из
Карла Маркса и, кажется, из Ленина. Затем должен был быть показан Баку 1904
года. Нефтяные промыслы. Надсмотрщики разгуливают между работающими и бьют
их по голым, лоснящимся от пота и нефти спинам. Потом - "они ж там пируют".
Контрасты. Опять цитаты. Глаза, полные муки... И - Франция. Как она была
смонтирована с Баку - не помню. Вероятно, чтобы вспомнить и понять,
следовало бы перечитать "Базельские колокола".
Первая часть сценария была данью молодого коммуниста, недавнего
сюрреалиста Арагона современному "левому" искусству. Для нас, для советского
кинематографа, это было уже пройденным этапом - все эти цитаты, надсмотрщики
с нагайками выглядели наивно, схематично, "однообразно". А дальше - дальше
шла история двух молодых влюбленных. И это было прекрасно, я читал и
перечитывал сценарий Арагона далеко за полночь.
Потом вышел в коридор, подошел к двери соседнего номера. За дверью
слышались голоса, Арагоны не спали. Я сходил за сценарием и осторожно
постучал. Мне показалось, что меня ждали, - слишком уж поспешно было
сказано:
- Entrez!
Удивительного тут ничего нет: все мы, пишущие, с особым трепетом
ожидаем, что скажет о нашем творении именно первый читатель.
- Ну, что? - сказала Эльза Юрьевна.
Я с удовольствием выложил все, что думал о сценарии, весь неостывший
еще восторг. Эти слова мои Арагон понимал без перевода, на красивых губах
его играла довольная улыбка.
Потом я сказал, что мне очень не нравятся начальные кадры. И объяснил,
чем именно.
Арагон посмотрел на Эльзу Юрьевну. Она перевела.
- Так надо, - вежливо и вместе с тем с непреклонной твердостью сказал
Арагон.
...Сценарный отдел студии с быстротой небывалой принял и одобрил
"Любовников 1904 года". Арагон получил гонорар и уехал в Париж. Перед
отъездом или раньше, не помню, он высказал пожелание, чтобы фильм по его
сценарию ставил французский режиссер. И назвал Жана Ло. В тот же день Жану
Ло написали. Если бы Арагон назвал Рене Клера или Марселя Карне, я думаю,
были бы посланы приглашения и Марселю Карне, и Рене Клеру.
Не могу вспомнить, когда появился Жан в Одессе - до отъезда Арагонов
или после. Думаю, все-таки после - потому что ни в одном случае не помню их