"Вера Федоровна Панова. Собрание сочинений в 5 т (т. 3)" - читать интересную книгу автора

запущу.
- Ну что вы наделали, Дмитрий Корнеевич? Зачем согласились на
предложение чкаловцев? Поручили бы мне... Их бы поманежить хорошенько, а
потом предъявить меморандум: рабочая сила - силой, а кроме того, будьте
любезны для наших служащих свининки, меда, то, се... У них меду - залейся,
они же богачи, Дмитрий Корнеевич, миллионеры, а вы с ними церемонитесь!
- Слушайте, Лукьяныч, - говорит Коростелев, - если я узнаю, что вы
что-нибудь вымогаете...
Он умолкает, не договорив: девушка-счетовод за соседним столом
навострила ушки, помбухгалтера перестала крутить ручку арифмометра, -
прислушиваются к разговору... Не надо конфузить старика. При всех
пережитках капитализма в сознании, Лукьяныч - великий специалист.


Поздно вечером Коростелев вернулся домой. Еще издали увидел - все три
окошка ярко освещены. Обыкновенно в это время мать и бабка уже спали,
умаявшись за день.
Коростелев мог бы жить в совхозе, но по холостяцкому своему положению
предпочитал пока оставаться у матери на обжитом месте, где все
подано-принято, не нужно думать о стирке, топке, стакане чая и прочей
такой ерунде...
Бабка встретила Коростелева в сенях.
- В честь чего это у нас такая иллюминация? - спросил Коростелев.
- Гость тебя дожидается. Часа три уже сидит, байки рассказывает.
- Какой гость?
- Приезжий. Фамилию не разобрала.
Гость, услышав разговор, вышел в сени со словами:
- Дмитрий Корнеевич? Очень рад, будем знакомы: Гречка Иван
Николаевич.
- Очень рад, - сказал и Коростелев, впотьмах пожимая гостю руку.
Вошли в горницу, на свет, и Коростелев был поражен великолепием
гостя: на груди его сияли и переливались десятка два орденов и медалей.
Левая щека была прорезана наискось глубоким шрамом, у левого уха не было
мочки. Лет гостю было на вид не более двадцати пяти.
- Садитесь, будьте любезны, - сказал Коростелев.
На столе была постлана чистая скатерть, стояла еда.
- Я их просила кушать, - сказала бабка, - они отказались, ждали тебя.
- Покушать, бабуся, мы успеем, - сказал Иван Николаевич Гречка. -
Самое главное, бабуся, не угощение, а взаимопонимание и товарищеская
поддержка между передовыми людьми. Вы согласны? - обратился он к
Коростелеву.
- Да, поддержка - хорошая вещь, - ответил Коростелев, вспомнив
сегодняшнее бюро.
- Я вам расскажу один случай, - сказал Гречка.
И рассказал, как часть, в которой он служил, вовремя пришла на помощь
партизанскому отряду, теснимому фашистами, и как от этого худо было
фашистам и хорошо нам. Лицо у Гречки было веселое, круглое, простодушное,
шрам не портил его. Все, что Гречка говорил и делал, получалось складно,
приятно - как надо. "Хорош парень, - подумал Коростелев. - Каким ветром
его к нам занесло?"