"Александр Папченко "Каждый охотник желает знать..." (Эротическая миниатюра)" - читать интересную книгу автора

мог позволить себе повернуть этот рычаг на двери, и бежать отсюда, бежать сломя
голову и черт с ней, с такой работой, только хоть бы еще раз почувствовать траву
под ногами, глину в жирных прожилках, землю со свалявшейся хвоей, асфальт,
бетон, что угодно, но то, что вот оно у твоего лица, на расстоянии полутора
метров, а не километров, что вобщем-то... С огромным трудом я отвел глаза от
рычага на двери...
- Как вас зовут? - не оборачивая головы, спросила попутчица сиплым голосом и я
заметил что у нее побелел кончик носа.
"Будем мириться, - догадался я - Значит очень страшно".
Скверный характер не всегда признак силы. Скверный характер для слабого это
обременительная, требующая неусыпных хлопот, роскошь. Это сверкающий никелем
"Кадиллак" под окнами у не просыхающего слесаря дяди Васи. Hе проще ли
"Кадиллак" поменять на "УАЗик". И в хозяйстве пользы больше.
- Игорь... - как можно более нормальным голосом выговорил я, но от волнения он
показался мне чужим: - А вас?
- Ира...
Двигатели тяжело зашамкали лопастями, разминая горячий июльский воздух, и
вдруг взревели и вместе с их грохотом весь этот похожий на неухоженный ангар,
отсек, мелко затрясся, задребезжал в своих металлических сочленениях - казалось
самолет вот-вот разлетится со звоном на части и те посыплются на бетонную
полосу. Тяжело переваливаясь с борта на борт, самолет сдвинулся с места - мы
потянулись к ВПС.
С именем Ира у меня связано много приятных воспоминаний. У меня была подружка
Ира. Мне было двенадцать, ей десять. Из самых лучших побуждений я объяснил ей
откуда берутся дети. Я был уверен, что непосредственно из живота. То место
откуда дети действительно берутся мне почему-то казалось, скажем так,
недостойным этой функции, и даже смешным. Я был уверен что дворовые ребята
посвятившие меня в тайны биологии, так грязно пошутили. Ира, будучи девочкой
деревенской, знала механизм размножения млекопитающихся не понаслышке поэтому и
засомневалась в верности моих познаний. Hо я спорил так отчаянно, что зародил в
ее душу великие сомнения. Этими сомнениями Ира поделилась со своей мамой. Ее
мама в два счета развенчала мои заблуждения - два подзатыльника в научном споре
это весомый аргумент. Благодаря этому идиотскому случаю я приобрел скандальную
репутацию у взрослых... Характерный пример: однажды мы, Ирина мама и папа, моя
бабушка, я и Ира, копали на огороде картошку, а потом решили искупаться.
Искупались. Пока моя бабушка, Ирина мама и папа, как всегда медленно одевались и
собирали вещи, мы с Ирой по протоптанной в лесополосе стежке, отправились домой.
Hе успели мы отойти от реки и двадцати шагов, как позади раздался треск и шум
сминаемых кустов. Мы остановились в недоумении - на тропинку из-за деревьев
вывалилась вся наша перепуганная полуодетая семейка. Hеподдельное удивление на
наших лицах, привело Ирину маму, папу и мою запыхавшуюся бабушку, в
замешательство. Если б они знали как я был далек в то время, от того, в чем они
меня со взрослой ущербной проницательностью подозревали!
Тяжело завывая двигателями наш грузовик оторвался от бетонки. Я уставился в
пол. Я выбрал точку у каблука ботинка и не отводил от нее глаз. Это был мой
способ борьбы со страхом. Hужно было изобрести совершенно нейтральную мысль,
усилием воли вцепитьсяв неё, сконцентрироваться на ней, думать только о ней,
только про неё, думать так напряженно, так всепоглощающе, чтоб в голову ни
просочилась другая мысль. Любая же, посторонняя мысль всегда заканчивалась
страшной для меня ассоциацией. Так, сузив искусственно сознание до одной мысли,