"Том Пардом. Искупление Августа " - читать интересную книгу автора

что нашел радио, когда, порывшись в кофре Гринуэя, наткнулся на
металлический ящик в правом углу на самом дне. Но когда я попытался извлечь
ящик из кофра, оказалось, что он приварен к днищу. Я принялся торопливо
искать замок, а затем выругался, сообразив, что представляют собой четыре
медных диска на левой стороне ящика. Диски выглядели кнопками, но на самом
деле это было электронным приспособлением. Гринуэй обеспечил ящик
электронным комбинированным замком под видом механического запора.
И снова мне удалось совладать со своей пресловутой опрометчивостью:
прежде чем покинуть номер, я убедился, что коридор свободен. Невозмутимо и
осторожно я прошел через кафе при отеле и тем же шагом, с той же
невозмутимостью проследовал из отеля в магазин, расположенный в ста метрах.
Я купил крепкий топорик с длинной рукояткой и проследил, чтобы его
хорошенько упаковали, а затем вернулся в номер Гринуэя и запер за собой
дверь.
На этот раз под дулом револьвера оказался я. Выяснилось, что имелся еще
один нож - складной, не упомянутый в сообщении мадам Леско. Мой пленник
разрезал свои путы и поймал попутный грузовик.
Я был уверен, что он меня не застрелит. Он явно предпочитал избегать
действий, которые могли бы привлечь к нему серьезное внимание. По его
требованию я положил топорик и вновь был вынужден выслушивать его бредни.
Вначале я предполагал, что он был немецким агентом, переправленным в
прошлое немецкими заговорщиками, которые пытались исправить ошибки своих
генералов. Теперь мне пришло в голову, что он действительно мог быть
эгоманьяком, верящим, будто ему дозволено единолично определять судьбу всего
человечества. По его словам, все XX столетие представляло собой серию
непоправимых катастроф - и каждый кошмар в его перечне происходил
исключительно из-за того, что немецкие варвары потерпели поражение в своей
попытке завоевать Францию. В том будущем, из которого он явился, план
Шлиффе-на действительно провалился, потому что фон Клюк отступил от данных
ему инструкций. Война, утверждал Гринуэй, превратилась в "пат", и миллионы
людей погибали в прямых атаках на укрепленные позиции, которые тянулись
поперек всей карты Европы. А после этой была вторая война, даже еще более
страшная, чем первая. Были кровавые бойни и революции, и - как прямое
следствие провала плана Шлиффена и новой немецкой попытки завоевать Европу -
создание супербомб, способных уничтожать целые города. И он здесь - я
должен, должен ему поверить! - лишь для того, чтобы предотвратить гибель
всего человечества. Ну а для этого подонки кайзера Вильгельма должны стать
властителями Европы.
Даже если он и был немецким агентом, то явно не профессиональным.
Говорил он так, как ученые, с которыми мне довелось встречаться. Был он
щуплым, костлявым, с выпирающим животом. И держал свой револьвер, будто
безобидную курительную трубку.
- Чем вы занимались в вашем времени? - спросил я.
Он словно бы растерялся - как будто не мог понять, почему я задаю
личный вопрос, а потом ответил, что был физиком. Где-то под Лондоном,
утверждал он. Он работал с ускорителями - понятие мне известное - и
экспериментировал с некими элементарными частицами, о которых я никогда не
слышал, но которые он называл "кварками". И он разработал принцип
путешествия во времени самостоятельно, в одиночку, и в глубокой тайне, ибо
почитал своим священным долгом спасти мир от ужасов, которые его постигнут,