"Михаил Пархомов. Мы расстреляны в сорок втором (Повесть о мужестве)" - читать интересную книгу автора

бы тихо он ни отдал приказание, можете не сомневаться, что оно будет
выполнено немедленно, без пререканий.
К тому же Семин высок, статен и красив. Кажется, что это про него
сложили песню: "Ты, моряк, красивый сам собою..."
Раньше Семин служил на Черном море, на ЧФ.
Но случилось так, что он проштрафился и его списали. Так он очутился на
"Кремле".
Вот к нему бы я охотно обратился насчет увольнительной, Семин бы мне не
отказал. Да только случилось так, что он еще с вечера закрылся в
кают-компании с начальником штаба флотилии и командирами других кораблей. Ну
а с совещания его, известное дело, не вызовешь. И вот оказывается, что Семин
меня зовет к себе. Я стучу в дверь. По кают-компании слоится дым, сизыми
простынями висит в воздухе. На столе блокноты, стаканы с остывшим и
недопитым чаем. Совещание уже кончилось, и командиры прохаживаются,
разговаривают. Некоторые в расстегнутых кителях.
- Пономарев? Давай, заходи.
Семин подводит меня к начальнику штаба, который, вытянув длинные ноги,
развалился в кожаном кресле. Тот смотрит пристально, словно оценивает.
Поручение не так уж сложно. У начштаба в Киеве семья. Мать, жена, двое
деток. Живут они на улице Кирова, шофер знает. Мне надлежит помочь им
собраться в дорогу. Упаковать вещи, отвезти на вокзал и усадить в вагон. Вот
билеты и ночной пропуск. Машина всецело в моем распоряжении, она стоит возле
Спасского причала. Поезд отходит в восемь часов утра.
Эвакуация, эвакуированные... Впервые я слышу эти слова.
- Ясно, Пономарев? - спрашивает Семин.- Справишься? Учти, я тебя
рекомендовал. Остается всего четыре часа.
- Будет выполнено, товарищ капитан первого ранга,- я козыряю начальнику
штаба.- Разрешите идти?
На минуту я забегаю в кубрик и оставляю бушлат. Ленька спросонок
спрашивает, куда это я собрался в такую рань, но я ему отвечаю: "Спи". Надо
спешить.
Шофер дремлет в машине, не выпуская баранки из рук. На Верхнем Валу нас
останавливает патруль. Присвечивая карманным фонариком, двое тщательно
проверяют пропуск. Рядом в одном из окон небольшого дома мигает лампа, и
патруль устремляется к дому с криком "свет!"
Город лежит в темноте.
Проезжает грузовой трамвай. Его синие лампочки отбрасывают какой-то
мертвящий свет.

Вместе с шофером поднимаемся по пропахшей кошками лестнице, будим
хозяев. В квартире начинается переполох. Что взять с собой? Что оставить?
"Ведь мы уезжаем только на время, ведь правда? - жена начштаба смотрит
жалкими глазами.- Ведь мы недели через три вернемся, ведь да?" Она узнала об
отъезде только из записки. Она совсем, совсем не готова. Все это так
неожиданно, так внезапно. Посреди ночи...
У нее на руках кричит, захлебываясь горячим плачем, грудной ребенок.
Второй, мальчик, стоит насупившись и держится за юбку. Старушка в капоте
суетится, пытается засунуть в чемодан мясорубку, как будто это самая
необходимая в дороге вещь.
С грехом пополам мы упаковываем чемоданы, связываем узлы. Чемоданы