"Еремей Парнов. Атлас Гурагона " - читать интересную книгу автора

расставил их на доске: вначале аккуратно и бережно красную армию принца,
затем - свою, черную. Мирза долго глядел на доску, не делая первого хода.
Потом вдруг сгреб несколько фигурок и с силой швырнул их прямо в кыблу -
восточную стену комнаты, на которой узким золотым месяцем было отмечено
направление на священную Мекку.
Саманбай попятился к стене и, шаря позади себя, чтобы не поворачиваться
спиной к мирзе, стал собирать шахматы.
С тоской пресыщенности и беспокойства глянул мирза на серебряные
подносы, уставленные шербетом, рахат-лукумом, белой бухарской халвой и
индийскими орешками в меду. Гератские дыни и черно-густое, как птичья кровь,
застывшая на перьях, самаркандское вино, сладкие пирожки и воздушные
лепешки - все было равно противно ему.
Он томился и страдал в гератском своем дворце, который так и не стал
для него домом. Погладив куцую бородку, что росла у него, как у многих
других представителей древних джагатайских родов, отдельными редкими
волосками, он лениво ткнул загнутым вверх носком туфли своего катиба, вновь
расставлявшего шахматы.
- Когда прибудут мои слоны? - капризно растягивая слова, спросил принц.
- Гонцы сообщили, о солнцеликий мирза, что двенадцать слонов вместе с
искуснейшими погонщиками уже давно покинули Серендип и благополучно прибыли
в байсорскую гавань. Теперь вместе с большим караваном кабулистанских купцов
они следуют в твой, о надежда правоверных, возлюбленный Аллахом Герат.
Слоны! Зачем ему эти нелепые животные, которым нужно столько сена, что
можно прокормить бессчетные табуны лошадей. В бою от них нет почти никакого
проку. Не сравнить с летучей конницей. Война была окончена, но мысль то и
дело возвращалась к войне. Отец, желая, как можно думать, продемонстрировать
гератцам, что время Шахруха прошло и область вновь пора пристегнуть как
удельное княжество к Мавераннахру, начал с притеснения собственного сына. Он
словно вырвал его из сердца, забыв раз и навсегда, что в жилах амира
гератского течет та же Тимурова кровь, что этот амир плоть от плоти его,
Мухаммеда-Тарагая, кость от кости. Значит, правду говорят мудрецы, что нет
для государя ни отца, ни сына. Только держава, и только рать: нукеры, кони,
слоны.
- Когда здесь будут?
- Если милость Аллаха, который...
- Будешь говорить так длинно, велю подрезать тебе язык.
- К святому празднику рамадана, пресветлый мирза, если...
- Подрежу!
Привыкший к капризам принца писец в притворном страхе пригнул голову.
Распахнулись резные, изукрашенные куфическим, славословящим Аллаха письмом
двери, за которыми днем и ночью стояли двое стражников с секирами.
- От пира Ходжи Ахрара ташкентского к амиру Герата расул! * - доложил
начальник охраны.
______________
* Посол

Бесшумной тенью скользнул за ковры писец Саманбай.
Мирза еще сильнее нахмурился, что-то сосредоточенно обдумывая, вновь
погрыз ногти. Потом велел звать ташкентского посла.
Босоногий калантар прошел, оставляя следы, по ширазскому ковру к мирзе.