"Еремей Парнов. Атлас Гурагона " - читать интересную книгу автора

Двери за ним закрылись.
- Благослови тебя Аллах, мирза, - просто сказал посол.
- Я вот распоряжусь, чтобы тебе дали сотню палок, почтенный расул, -
усмехнулся принц, - тогда ты будешь знать, в каком виде достойно предстать
перед лицом государя.
- Обидев калантара, ты совершишь великий ходд *, мирза, - холодно
ответил паломник. - В глазах Аллаха и далк ** дервиша, и золотой халат
амира - не более, чем пыль на дороге.
______________
* Ходд - преступление, наказуемое Кораном
** Далк - одеяние дервишей

- Стража! - хлопнул в ладоши принц.
- Бойся обидеть калантара, мирза, - тихо сказал посол, доставая из-под
пыльных лохмотьев золотую пластину с тамгой. - Я мюрид суфийского пира Ходжи
Ахрара - ишана всемогущего братства накшбенди.
Но за спиной калантара уже стояли два дюжих джагатая. Под белыми их
бешметами поблескивали надетые прямо на халаты румийские кольчуги. Слепящие
солнечные пятна переливались на луноподобных секирных лезвиях и острых
шлемах, обмотанных зеленым шелком чалмы.
- Вспомни башню Ихтияр-ад-дин, мирза, - еле слышно прошептал калантар,
сбросив нетерпеливо и резко руки джагатаев со своих плечей.
Мановением кисти мирза прогнал стражей.

Он вспомнил башню и ту серую, прокаленную солнцем крепость, вспомнил,
куда привезли его, истерзанного и запыленного, после недолгой и яростной
битвы, столь неудачной и позорной, что и думать о ней нельзя без гнева и
горечи. И вновь показалось мирзе, что саднят от пота царапины на ладонях,
что черная пена коркой запеклась на губах, что зубы противно скрипят песком,
а душная пыль скребет опаленное горло и грязной слезою стекает из глаз.
Он и помыслить тогда не мог, что из-за поросших пыльным бурьяном
нишапурских холмов выскочит вдруг конница Алаад-дауля, брата презренного
предателя - Султана Мухаммеда, вероломно поднявшего мятеж против
благочестивого деда Шахруха.
Как вылетали тогда лохматые кони из-за холмов! Как закатное солнце
туманилось за рыжей тучей, поднятой копытами! С копьями наперевес летели
джигиты, пригнувшись к лукам коней, размахивая бебутами, описывая ими в
воздухе свистящие круги! Огромный малиновый солнечный шар так и стоит перед
глазами. И черная конница в рыжих клубах, и сухой беспощадный блеск оружия и
сбруи.
Враги ворвались в самую середину походных колонн, которые так и не
успели развернуться для боя. Застигнутые врасплох, они дрогнули и побежали,
а вражеская конница давила их копытами, сминала крутыми горячими грудями
ржущих коней, полосовала на скаку ослепительными дугами бебутов и сабель.
Лишь сотня его джагатаев устояла перед внезапным и стремительным этим
броском. Сгрудившись вокруг своего принца, джагатаи бросались под вражеских
коней и рассекали им тугие, напряженные бешенством сухожилия. Как яростно
умирали они, падая в серую, прибитую копытами пудру, орошая ее темными
пятнами крови. И как быстро их кровь уходила в дорожную пыль, становясь
частицей земли, превращаясь в саму землю.