"Кирилл Партыка. Час, когда придет Зуев" - читать интересную книгу автора

обращении с ним. На пути в гастроном Алексей пожелал выпить пива из
случившегося рядом автомата, вокруг которого дружной семьей кружили осы
вперемежку с мухами.
- Не вижу, почему бы двум честным советским студентам... - начал Сергей
заплетающимся языком. Когда он нетвердой рукой извлек из кармана деньги,
чтобы отсчитать мелочь, смятые рубли и трешки выскользнули у него из пальцев
и запорхали по ветру. Но пива они все-таки выпили...
С тех пор минуло много лет. Поблек и растаял ужас пробуждения в палате
медвытрезвителя, забылось отчаяние, с которым полоненные во время
безмятежного сна на газоне "честные студенты" умоляли посмеивающихся ментов
не слать в институт "телегу" - вышибут без разговоров! Почти стерлась из
памяти последовавшая за тем неделя, в течение которой друзья ходили как
побитые.
Милиционеры оказались не сволочи, пожалели, а может просто забыли,
зубодробительная бумага в деканат не пришла, и золотые студенческие деньки
понеслись своим чередом.
Волин и Лобанов стали неразлучными друзьями. Впоследствии Алексей не
раз с усмешкой думал о том, что в прежние времена людей связывали сабельные
атаки и всякие прочие возвышенные и героические события. А их с Сергеем,
вот, пожалуйста, совместный "влет" в вытрезвитель.
Дело, конечно, было не в вытрезвителе, а в потрясении, которое испытали
оба впервые за свою короткую и благополучную жизнь. Что же делать, если
потрясение это имело такую непривлекательную форму. Стало быть, времена
настали какие-то негероические.
Алешка и Сергей во многом были схожи, но основу их привязанности
составляли именно различия: каждый находил в другом то, чего не хватало
самому. Алексей ценил Серегину порывистость, мужественную решительность, а
тот в свою очередь слегка завидовал ненавязчивой утонченности друга,
которой, кажется, нельзя научиться, а можно получить только по наследству с
генами.
Способен ли кто-то разложить на составляющие центробежные и
центростремительные силы человеческих привязанностей и антипатий? Алешке и
Сергею было интересно вдвоем, а больше их ничего не интересовало.
Родители Волина дома показывались редко, кроме того, при своем солидном
положении оказались людьми вполне гостеприимными и без предрассудков.
Просторная бесхозная квартира, а особенно ее вместительная кухня, постепенно
превратились в студенческий клуб. Здесь бурно праздновались окончания
сессий, подслащивалась "бормотушкой" горечь проваленных экзаменов,
собирались шумные компании и велись задушевные - с глазу на глаз -
разговоры. Даже со своей будущей женой, Лариской, тогда еще хорошенькой
сокурсницей, Волин впервые стал близок именно здесь, на этой вечно
захламленной и заваленной грязной посудой кухне, пока вся толпа отплясывала
в комнатах и обжималась в коридорах, где специально гасили свет.
Все годы учебы Сергей дневал и ночевал у приятеля, а Лешкины родители
уже посматривали на него как на племянника. Но на последнем курсе Сергею
пришлось отойти в тень. Лариска ходила уже на пятом месяце, жила в квартире
Волиных и постепенно становилась полновластной хозяйкой этого бестолкового
жилья.
После "госов" отец помог Алексею избежать доли сельского педагога и
"распределил" сына в киноведомство. Лариска, естественно, осталась при муже.