"Джон Дос Пассос. 42-я параллель" - читать интересную книгу автора

англ. pretty)
** [5] Рефлекторы (фр.).
*** [6] О, как прекрасна луна (фр.).


Мак

Когда ветер тянул из-за реки, со стороны фабрик серебряных изделий,
воздух в сером четырехквартирном доме, где родился Фейни Мак-Крири, на весь
день отравляла вонь китовой ворвани. В другие дни пахло капустой и пеленками
и корытами миссис Мак-Крири. Фейни нельзя было играть дома, потому что Отец,
хромой, с впалой грудью, клочковатой сединой жидких усов, служил ночным
сторожем на заводе "Чедвик" и днем отсыпался. Только часам к пяти вьющаяся
струйка табачного дыма просачивалась из жилой комнаты на кухню. Это был
знак, что Отец встал и хорошо настроен и скоро потребует ужинать.
Потом Фейни посылали на угол за покупками, и он шел по короткой грязной
улице, сплошь застроенной рядами однотипных дощатых домов, в одном из
которых они жили.
Направо - полквартала до Финлея, где ему приходилось ждать у стойки, в
лесу забрызганных грязью штанин, пока вся очередь взрослых не заткнет
горланящих глоток пивом и виски. Тогда он возвращался домой, осторожно
ступая по скользкой грязи, и дужка переполненного пивной пеной ведерка
врезалась ему в руку. Налево - полквартала до бакалейной Меджиниса "Местные
и колониальные товары". Фейни нравился картонный негр в витрине - реклама
детской овсянки, застекленный прилавок с различными сортами колбас, бочки с
картофелем и капустой, пряный запах сахара, опилок, имбиря, ветчины, уксуса,
хлеба, перца, сала, копченых селедок.
- Пожалуйста, отвесьте мне хлеба, мистер, и полфунта масла, и еще -
коробку имбирных пряников.
А в те дни, когда Мама бывала больна, Фейни приходилось идти дальше, за
угол мимо Меджиниса, вдоль Риверсайд-авеню, по которой ходил трамвай, потом
на красный мост через речонку: зимою - черную между подрезанных льдом
снежных берегов, в весеннюю пору - желтую и пенистую, летом - коричневую и
подернутую нефтью. По ту сторону реки до самого перекрестка Риверсайд и
Главной, где помещалась аптека, жили чехи и поляки. Их мальчишки всегда
дрались с младшим поколением Мерфи, О'Хара, О'Фланегенов, живших на
Орчард-стрит. С дрожью в коленках, крепко зажав в рукавичке завернутый в
белую бумагу пузырек с лекарством, возвращался Фейни домой. На перекрестке
ему предстояло проскочить мимо подстерегавших мальчишек. Проходить мимо них
было не так еще страшно, но шагов через двадцать первый снежок гудел у него
над ухом. Выбора не было. Пустится он в бегство - они догонят его. Уронит он
пузырек с лекарством - ему зададут трепку, когда он вернется домой.
Комок рыхлого снега шлепал его по затылку, и снег начинал просачиваться
за ворот. Только в полуквартале от моста он выбирал удобный момент и
обращался в бегство.
- Трусливая кошка... Ирлашка-голодрашка... Кривоногий Мерфи... Бежишь
ябедничать фараону... - ревели вслед за каждым снежком польские и чешские
мальчишки.
Они готовили снежки с вечера, заливая их водой и оставляя мерзнуть на
всю ночь: такой снежок бил до крови.