"Гарет Паттерсон. Последние из свободных (из жизни животных) [H]" - читать интересную книгу автора

проекта охотничья станция Тули-сафари, с самого начала оказывавшая нам
спонсорскую поддержку. Впоследствии мы назвали этот лагерь "Тавана" -
"Львенок".
Путешествие подошло к концу. С помощью работников лагеря, а также
поджидавших нас зевак мы выгрузили клетки и отнесли в отведенный для
львят загон. Под щелканье фотоаппаратов и жужжание кинокамер - срочно
в номер или в выпуск новостей! - я торжественно выпустил Батиана,
Фьюрейю и Рафики из клеток.
Фьюрейя, чей независимый характер становился мне все более
очевидным, бесстрашно выступила из клетки, сверкая глазами. Напротив,
Рафики вышла из клетки с опаской - опять-таки сказалась ее натура! - с
опущенной головой, настороженным взглядом и явно ища у меня поддержки.
Бедняга Батиан, которого в пути пришлось накачать транквилизаторами,
еще не успел оправиться от их воздействия, и потому движения его были
вялыми. Когда я выпустил его из клетки, он вышел, стараясь выглядеть
как можно игривее, но координация движений у него была нарушена, и при
взгляде на него у меня сжалось сердце. Я поговорил со всеми тремя
ласковым, успокаивающим тоном и, поставив перед каждым из них миску с
водой, уговорил попить.
Бригада новостей, приглашенная в лагерь нашим спонсором, засняла
эти сцены, а затем, когда я роздал львам по куску мяса, стала брать у
меня интервью перед камерой. Оно уже закончилось, а на меня еще
продолжали сыпаться вопросы; между тем я чувствовал себя ничуть не
лучше Батиана - дальняя дорога притупила мою способность соображать, а
к чувству облегчения примешивалось и ощущение беспокойства.
Где-то спустя час доброжелатели, журналисты и сотрудники лагеря
наконец-то покинули нас, оставив нас с Джулией и львов в покое и
тишине нашего нового дома. И именно теперь, когда умолк весь этот шум
и гам, я почувствовал такую измотанность, что у меня ныло все тело.
Вечером, собираясь спать, я поставил раскладушку возле загона со
львами, чтобы быть с ними рядом. Все трое, довольные жизнью, лежали
вместе, причем каждый касался другого лапой или хвостом. Моя
раскладушка стояла на расстоянии вытянутой руки от них.
Меня переполняли усталость и одновременно радость. Я готов был
плакать от счастья, что далекое путешествие львов закончилось и
впереди у них было новое будущее. Это было напряженное время. Гибель
Джорджа по-прежнему не давала мне покоя, равно как и его последнее
желание: "Я хочу, чтобы эти львята были свободны".


x x x

Как же готовить львов к жизни в дикой природе? У меня не было
длительного опыта этой работы. Кое-чему я научился от Джорджа, когда
помогал ему в работе с львятами, но это все. Теория подготовки крупных
хищников к жизни в дикой природе никогда не была сформулирована на
бумаге(*1), прежде всего потому, что этим занималось слишком мало
людей. Приходится сожалеть о том, что зоологи не собрали изыскания
Джорджа и его понимание процесса подготовки львов к жизни на воле
воедино в виде брошюры или статьи. У меня было очень мало руководящих