"Чезаре Павезе. Прекрасное лето " - читать интересную книгу автора - Что там искала, - сказал Родригес. - Она сохнет по тебе.
Портьера в глубине комнаты раздвинулась, и из-за нее вышла Амелия. Она бросилась на Родригеса, а тот, оторвав зубами кусок булки, обежал вокруг стола, как будто они играли в догонялки. Амелия была без шляпы и казалась взбешенной, но посреди комнаты остановилась и стала смеяться. Однако у нее это плохо получалось. - Мы не знали, что это ты, - сказал она. - А, вы ужинали, - сухо сказала Джиния. - У нас маленький интимный ужин, - сказал Родригес. - Но оттого, что нас трое, он будет еще интимнее. - Ты искала Гвидо? - спросила Амелия. - Я зашла на минутку, но меня ждет Роза. Уже поздно. Амелия крикнула ей: - Постой, дуреха! Но Джиния сказала: - Я не дуреха. - И сбежала вниз по лестнице. Она уже завернула за угол, когда услышала позади дробный стук каблуков: кто-то бежал за ней. Это была Амелия, без шляпы. - Почему ты уходишь? Неужели ты поверила Родригесу? Джиния, не останавливаясь, сказала: - Оставь меня в покое. Много дней при воспоминании об этом у нее колотилось сердце, как будто она еще убегала из студии. Когда она думала об Амелии и Родригесе, у нее сжимались кулаки. О Гвидо она даже не осмеливалась думать и не знала, как увидеться с ним. Она была уверена, что потеряла и его. Наконец она сказала себе: "Я просто дурочка, почему я вечно за кем-то мне". С этого дня она успокоилась и думала о Гвидо без волнения и стала обращать больше внимания на Северино, который подчас удивлял ее: когда ему что-нибудь говорили, он, прежде чем ответить, смотрел в землю и никогда не поддакивал тому, кто говорил, а все больше отмалчивался. Но вообще-то он был совсем не глуп, хоть и мужчина. А вот она до сих пор вела себя, как Роза. Немудрено, что с ней и обращались, как с Розой. Она больше никого не искала, не ходила в кино и в танцзал, а довольствовалась тем, что одна слонялась по улицам и иногда добиралась до центра. Стоял ноябрь, было холодно, и в иные вечера она садилась на трамвай, сходила у пассажа и, немного побродив, возвращалась домой. Она все надеялась встретить Гвидо и всем солдатам мимоходом заглядывала в лицо. Как-то раз она - только так, посмотреть - с бьющимся сердцем подошла к кафе Амелии. Там было много народу, но Амелии не было. Дни тянулись медленно, но из-за холода легче было усидеть дома, и в это унылое время Джиния думала, что такого лета, как прошлое, ей уже никогда не видать. "Теперь я другая женщина, - думала она, - просто не верится, что я была тогда такая шальная. Мне это чудом сошло с рук". Ей казалось невероятным, что в будущем году опять наступит лето. И она уже представляла себе, как она теплым вечером идет по бульварам, одна, с покрасневшими от слез глазами, и ходит так изо дня в день, из дому на работу, с работы домой, точно тридцатилетняя старая дева. Хуже всего было то, что ей больше не доставляло удовольствия полежать полчасика в темноте. И, даже возясь на кухне, ока думала о студии и подолгу стояла без дела, глядя в одну точку. |
|
|