"Петр Андреевич Павленко. Счастье" - читать интересную книгу автора

приемную и взяв Воропаева под руку, повел его к себе в кабинет, усадил в
кресло и подозрительно взглянул ему в глаза, раньше чем прочел документы
прибывшего.
Лицо Корытова, желтое и морщинистое, выглядело больным, и во взгляде,
которым он встретил странного посетителя, чувствовалось недоумение, почти
тревога. Лицо не казалось симпатичным. Вялое, малоподвижное, оно не
располагало к себе с первого же взгляда.
- Вы меня не за жулика ли считаете? Секретарь поднял брови, не отвечая.
- Признаться, вы у меня первый такой, - сказал он потом, несколько раз
перечитав все воропаевские бумаги. - С чего же начнешь, полковник? -
полюбопытствовал он и сам же себе ответил, как бы не заметив воропаевского
смущения. - Для начала тебе хорошо бы устроиться на ночлег. Раз! Потом
поесть. Два! Но это, друг, уже не сегодня. Горячее едим разок в день. Ты,
значит, места здешние хорошо знаешь? - И снова не подождал ответа. - Ну вот,
тогда сам и выбирай, чего душе твоей угодно. Работать намерен или на пенсии
будешь сидеть?
Расспрашивая, секретарь глядел на Воропаева недружелюбно-подозрительно,
и в глазах и во всем его облике сквозила явная боязнь неприятных осложнений,
которые неизбежны с этим нелепым полковником, приехавшим отдыхать, когда еще
не кончилась война, и претендующим на дом и сад, будто он был по крайней
мере трижды Герой Советского Союза. А сам Корытов жил в квартире без стекол.
- Выслушай меня, товарищ Корытов, - сказал Воропаев, осторожно забирая
свои бумаги из секретарских рук. - Скажу тебе сразу, я, видно, свалял
дурака, приехав. Это я вижу. Но в общем попробую устроиться так, чтобы не
висеть на тебе.
- На мне ты висеть не будешь, я это в один момент ликвидирую, -
убежденно, с неприязнью в голосе перебил его секретарь, - а главное, виси не
виси, а толку тебе от этого никакого.
- Понимаю, понимаю. Значит, я сначала попробую найти себе угол, а потом
зайду, поговорим о работе.
- Прокурором не пошел бы? - думая о чем-то своем, спросил Корыгов. - А
с лекторским делом у тебя как? Работа, сам знаешь, не пыльная, особо
загружать не буду, а все-таки паек, и то и се... Оформляйся лектором.
Журина! - крикнул он торопливо. - Позови кого-нибудь из кадров!. Беда,
телефонов нет. Голосовая связь, брат, как в рукопашном бою...
В кабинет никто не вошел, и Корытов тем же торопливым движением, каким
он брал у Воропаева бумаги, развернул на письменном столе потрепанный и
расчерченный цветными карандашами план города.
- Можете выбирать, - щелкнул он пальцем по юго-западной части города,
по знаменитому Чайному холму, граничащему с парком богатого, когда-то
удельного имения. - Или вот тут, - махнул он рукой на юго-восток, вдоль
шоссе, где начинались виноградные плантации очень крупного винодельческого
совхоза, меж которыми рассеяны были частные дачки и небольшие дома отдыха.
- Дома, сам понимаешь, битые, требуют восстановления, и как ты
справишься с этим делом, я не знаю, помочь тебе нечем, сам понимаешь... Был
бы у меня народ, тогда еще так-сяк, а то у меня, понимаешь, никого нет...
Жуткое дело!
И, сразу отвлекшись от частного воропаевского вопроса, который он
безусловно считал вздорным, Корытов беспокойно заговорил о делах своего
района, и худое лицо его с тревожно-подозрительным выражением уставших глаз