"Томас Лав Пикок. Epicier" - читать интересную книгу автора

искусств.
- Где перо и чернила? - говорит поэт.
- Сударь, бакалейщик на углу.
- Я проигрался! Надо застрелиться! Где порох и пули?
- Сударь, они продаются у бакалейщика.
- Ба! Я отыграюсь. Карты! Карты! Отдам дворец за колоду карт!
- Сударь, бакалейщик...
- Курить! О, видеть, как у твоих губ медленно тлеет гаванская сигара,
погружая тебя в сладостные мечтания, растворяясь дымом, подобием любви.
- Бакалейщик...
- Я хотел бы угостить Клару изысканным завтраком, - бретонское
сливочное масло, китайский чай, паштет с неракскими трюфелями...
- Бакалейщик...
- Бедная Клара, твое платье измято, как осенний лист, растоптанный
мужицкой ногой!
Появляется бакалейщик с марсельским мылом, крахмалом и даже с утюгом!
- О, долгая томительная бессонница! Кто в состоянии прогнать ее, если
не ты, прославленный чудодейственный Фюмад! Ты, чьи красные трубочки донесут
твое имя до Борнео!
- Бакалейщик.
Дитя, тебе бакалейщик продает агатовые шарики, столь же красивые, как
твои сверкающие глазки, продает тебе "солнышки", которые не устают
вращаться, как ты сам не устаешь бегать; бечевку, чтобы пускать змея, и
самый змей. Старик инвалид, тебе он продает неизменный табак, который ты
пересыпаешь из платка в табакерку и из табакерки в платок; ибо табак, нос и
платок инвалида являют собой образ бесконечности, подобно змее, жалящей
собственный хвост; мало того: бакалейщик продаст тебе чарку водки, которая
поможет унять твои боли. Священнику он продает свечи и облатки, школьному
учителю - азбуку и перья, крестному папаше - драже, жене - мыло, мужу -
наливку, избирателю - бумагу, депутату - ракеты. Чего-чего только он не
продает!.. Он продает снадобья, от которых умирают, и патентованные
средства, которые возвращают здоровье. Он самого себя продал публике, как
продают душу дьяволу. Он - альфа и омега всякого человеческого общества. Вы
не пройдете ни одной мили, вам не удастся ни преступление, ни доброе дело,
ни обед, ни художественное произведение, ни кутеж, вам не иметь любовниц,
если вы не прибегнете к всемогуществу бакалейщика.
Это цивилизация, сосредоточенная в лавочке, общество в бумажном
фунтике, потребность, вооруженная с ног до головы. Это энциклопедия в
действии, это сама жизнь, распределенная по выдвижным ящикам, бутылкам,
мешочкам, банкам. Покровительство бакалейщика я предпочитаю покровительству
короля. Если вы покинуты всеми, даже богом, но у вас остается друг,
бакалейщик, вы заживете, как крыса в головке сыра. "Нами держится все", -
говорят они с законной гордостью. А потому, читая слова, написанные золотыми
буквами: "Бакалейщик имярек, поставщик короля", вы в ужасе спрашиваете себя:
кто же более монарх? король бакалейщика или бакалейщик короля?" {Пер. Б.
Грифцова.}
Итак, мы увидели, что собой представляет epicier в положительном
качестве, вытекающем из рода его деятельности. Нам еще предстоит увидеть,
каков он в часы досуга, в часы увеселений. Однако в этом качестве его так
превосходно вывел Поль де Кок в образе Дюпона, что мы предпочитаем