"Йен Пирс. Перст указующий " - читать интересную книгу автора

- Или ты не слышишь? Делай, что я говорю.
- Нам нечем топить, - сказала она.
Что мне оставалось? Конечно, это было нарушением правил и
несоблюдением достоинства, но порой обязанности врача не укладываются
просто в лечение недомогания. С некоторым раздражением я вытащил из кармана
несколько пенсов.
- Ну так сходи и купи дров, - сказал я.
Она посмотрела на пенни, которые я сунул ей в руку, и, даже не
поблагодарив, молча вышла из комнаты в проулок.
- Ну что же, сударыня, - сказал я, оборачиваясь к старухе, - скоро мы
вас согреем. Это очень важно. Но сперва надо почистить вашу рану.
И я взялся за работу. К счастью, девушка быстро вернулась с вязанкой
дров и горстью раскаленных углей в черепке, чтобы их разжечь, и вскоре у
меня уже была горячая вода. Если, подумал я, мне удастся быстро очистить
рану, если я сумею вправить сломанную кость так, чтобы боль ее не убила,
если у нее не начнется лихорадка или нагноение в ране, если держать ее в
тепле и хорошо кормить, то она, пожалуй, и выживет... Но опасностей было
много, и любая из них могла привести к смерти.
Когда я начал, она несколько пришла в себя, что уже было хорошо,
впрочем, от боли, которую я ей причинял, очнулся бы и мертвый. Она сказала
мне, что поскользнулась на замерзшей луже и неудачно упала. Но что касалось
остального, она вначале отмалчивалась, как ее дочь, хотя у нее для этого
было больше оснований.
Быть может, люди более благоразумные или более гордые сразу ушли бы,
едва девушка призналась, что у нее нет денег; быть может, мне следовало бы
уйти, когда оказалось, что ей нечем топить; и уж конечно, мне следовало бы
сразу же выкинуть из головы даже мысль о том, чтобы позаботиться о
лекарствах для старушки. И дело тут, разумеется, не в тебе самом, но в
подобных вещах надо соблюдать достоинство профессии. Однако, по совести, я
не сумел заставить себя поступать как должно. Иногда не так-то просто быть
одновременно и Джентльменом, и Врачом.
К тому же, хотя я изучал, как положено очищать раны и вправлять кости,
мне никогда не приходилось делать это на практике. И оказалось, что на
лекциях все выглядело гораздо проще, чем на самом деле. Боюсь, я причинил
старушке много страданий. Но в конце концов кость была вправлена, нога
забинтована, и я отправил девушку с еще несколькими пенни из моего скудного
запаса купить составные части для мази. В ее отсутствие я нарубил несколько
плашек и прибинтовал их к ноге, чтобы, если старушка все-таки останется
жива, кость срасталась правильно.
К этому времени меня совсем одолели мрачные мысли. Что я делаю здесь,
в этом провинциальном неприветливом, жалком городишке, окруженный чужими
людьми, вдали от всего, что мне знакомо, и ото всех, кто мне дорог? И что -
это было гораздо неотложнее - буду я делать, когда окажусь без денег на
кров и еду? А произойдет это очень скоро.
В тисках отчаяния я перестал обращать внимание на мою пациентку,
чувствуя, что уже сделал для нее более чем достаточно, и отошел к полочке с
книгами - не из интереса к ним, а только чтобы повернуться спиной к ней и
больше не смотреть на жалкое существо, которое быстро превращалось в символ
всех моих бед. И чувство это еще усугублялось опасением, что все мои усилия
и расходы пропадут втуне: ведь хотя я был молод и неопытен, я уже узнавал