"Йен Пирс. Перст указующий " - читать интересную книгу автора

существовать. Как иначе незнакомец может быть принят, если не благодаря
представлению, исходящему от почтенного человека, могущего за него
поручиться? Однако по большей части достаточно самого их существования;
если их и прочитывают, то уже после того, как знакомство состоялось. Я
уповал, что письмо доктора Сильвия, столь же прославленного в области
медицины, как Бойль - в области химии, обеспечит мне радушный прием. Однако
мне было известно, сколь глубоки их расхождения, да и моя религия могла
стать причиной, по которой меня отвергнут. Англия ведь еще совсем недавно
находилась в тисках сектантов-фанатиков, и я знал, что их влияние отнюдь не
угасло - мои спутники в оксфордской почтовой карете со злорадством сообщили
мне о новых законах против нас, которые Парламент принудил короля
подписать.
Бойль не просто взял письмо и начал его читать, но и комментировал
вслух его содержание, так что я робел все больше и больше. Я увидел, что
послание это было довольно длинным. Мы с Сильвием не всегда во всем
соглашались, и я очень опасался, что значительная часть письма нелестна для
меня.
И пока Бойль читал, впечатление слагалось именно такое.
- Хм-м... - сказал он. - Послушайте, Лоуэр. Сильвий говорит, что ваш
друг горяч, щедр на возражения и склонен ставить под сомнение признанные
авторитеты. Дерзок и подлинный овод, когда дело касается его интересов.
Я хотел защитить себя, но Лоуэр сделал мне знак помолчать.
- Из семьи почтенного венецианского купца, э? - продолжал Бойль. -
Папист, я полагаю.
Сердце у меня упало.
- Истинный демон в жажде крови, - читал Бойль дальше, словно вовсе
меня не замечая. - Постоянно возится с полными ее ведрами. Но ножом владеет
как будто хорошо, и прекрасный рисовальщик. Хм-м...
Утверждения Сильвия меня оскорбили. Назвать мои опыты возней! Я
преисполнился жаркого негодования. Я ведь приступил к ним продуманно и
действовал, как мне казалось, логически. В конце-то концов, не моя вина,
что поручение моего отца заставило меня покинуть Лейден прежде, чем я
пришел к каким-либо весомым выводам.
Так как это имеет некоторое отношение к моей истории, мне следует
объяснить, что мой интерес к крови был не случайной прихотью, но к этому
времени она уже давно меня занимала. Я даже не помню, когда этот интерес у
меня возник. Однажды в Падуе мне довелось присутствовать на лекции о крови,
которую читал рабский последователь Галена, и на следующий же день мне
одолжили блистательный трактат Гарвея о кровообращении. Он был таким ясным,
таким простым и настолько очевидно излагал истину, что у меня дух
захватило. Ничего подобного мне с тех пор испытать не довелось. Однако даже
я видел, что истина эта не полная. Гален показал, что кровь начинается в
сердце, затем обращается по всему телу и возвращается туда, откуда
началась. Но он не установил, почему она движется, а без этого наука
немногого стоит. И он не вывел из своих наблюдений ничего полезного для
врачевания. Быть может, дерзновенно, но с глубочайшим почтением я посвятил
много месяцев в Падуе и почти все мое время в Лейдене исследованию этого
предмета и как раз довел бы до конца некоторые важные опыты, не подчинись я
желаниям моего отца и не отправься в Англию.
- Отлично, - наконец сказал Бойль, аккуратно складывая письмо и убирая