"Йен Пирс. Перст указующий (часть 2) " - читать интересную книгу автора

Она улыбнулась, и у меня перехватило дыхание от выражения ее лица. Ибо
оно подтвердило все, чего я страшился. Более безоговорочного признания
своей вины не слышал ни один суд, и мне оставалось только пожалеть, что
вокруг не было ни единого свидетеля. Девка увидела, что я догадался, так
как задрала лицо и захохотала.
- Оставь меня в покое, Джек Престкотт, не то тебе будет еще хуже. Ты
не можешь разделать того, что сделал, слишком поздно, но Господь карает
тех, кто грешит и не кается.
- Ты смеешь говорить о Господе? Да как ты можешь хотя бы поминать Его
имя? - вскричал я в ужасе от такого богохульства. - Кто ты для Него? Говори
о своем господине, ты, блудная ведьма!
Тут же ее глаза потемнели от неистовой злобы, она шагнула вперед,
ударила меня по лицу, ухватила за запястье и притянула мое лицо к своему.
- Никогда не смей, - прошипела она черным голосом, более похожим на
голос какого-нибудь ее колдовского прислужника, чем на ее собственный, -
никогда не смей разговаривать со мной так.
Потом она оттолкнула меня, грудь у нее вздымалась от ярости, и я тоже
еле переводил дух после неожиданного на меня нападения. Затем, уставив на
меня угрожающий палец, она ушла, оставив меня дрожать посреди пустого
переулка.
Не прошло и часа, как меня скрутила жестокая боль во внутренностях,
так что я скорчился на полу, и меня столь сильно рвало, что я даже не мог
застонать от боли. Она возобновила свои нападения!

Об этом деле я говорить с Томасом не мог, на его помощь тут надеяться
было нельзя. Сомневаюсь, что он вообще верил в духов; и уж конечно,
полагал, что единственный подобающий способ защиты от них - это молитва. Но
я-то знал, что одних молитв тут мало. Мне спешно требовалась контрмагия, а
обрести ее надежды не было никакой. Что я мог сделать? Нагнать Бланди и
учтиво попросить ее помочиться в сосуд, которым меня снабдил Грейторекс?
Навряд ли бы я преуспел, равно у меня не было никакого желания вломиться в
ее лачугу в поисках того, через что она, по убеждению ирландца, накладывала
на меня свои чары.
Тут мне следует особо указать, что мой пересказ разговора с Бланди
точен во всех подробностях; да и как же иначе, если каждое ее слово
навсегда врезалось мне в память? Упоминаю я про это потому, что он содержит
подтверждение всего, что было мне уже известно, и оправдание того, что
произошло затем. Для сомнений или неверных истолкований места нет: она
пригрозила мне худшим, как еще могла она вредить мне, чем через колдовство?
Мне не требуется ни приводить свои доводы или что-то доказывать: она сама
добровольно, когда ее никто не принуждал, призналась в этом и
незамедлительно исполнила свою угрозу. С этого мгновения я уже твердо знал,
что вступил в бой, который завершится гибелью либо ее, либо моей. Я говорю
это без обиняков, чтобы стало ясно, что у меня не было выбора в моих
действиях. Я был загнан в угол.
Вместо Томаса я пошел повидать доктора Грова, так как знал, что он все
еще хранит веру в экзорцизм. Как-то, когда мне было пятнадцать лет, он
прочел нам целую проповедь об этом, услышав про колдовство в Клинтоне
неподалеку. Он сурово предостерег нас от игр с дьяволом и в тот же вечер
весьма нежданно и милосердно помолился с нами о душах тех, кого подозревали