"Йен Пирс. Портрет" - читать интересную книгу автора

жили там.
А они говорят, знаете ли. Мертвые. Конечно, не словами. Я не схожу с
ума. Они говорят ветром и дождем, тем, как свет падает на погибшие дома и
рушащиеся каменные стены. Но надо слушать и желать услышать, о чем они
говорят. А вы не слушаете и не слышите, вы - создание настоящего.
Современного. Что же, вы в своем праве. Они были варварами, дикарями. А
теперь, как кажется, стали богатыми дикарями, живущими припеваючи в Америке
и Канаде. Покинуть Шотландию - ничего лучше для них и быть не могло. Кем был
бы Карнеги, останься он в Шотландии, э? Бедным ткачом, и вся его неуемная
энергия ушла бы на сооружение самогонных аппаратов, чтобы напиваться до
бесчувствия в пятницу вечером.
Мертвых этого острова я услышать не могу. Не то чтобы они не говорили.
Они говорят. Иногда поздно ночью я слышу в ветре что-то вроде болтовни, пока
он бьет по крышам; порой в свете, пронизывающем лужи после летнего дождя,
почти завязывается разговор. Но и только. Мы в соседских отношениях, они и
я; мы киваем друг другу, иногда обмениваемся улыбками при случайной встрече,
но продолжить знакомство у нас нет желания. В конце-то концов, я здесь
чужак, и они не хотят обременять меня своими историями. А и захотели бы, что
я мог бы сказать? Я бы вежливо выслушал, но и только.
Так что со временем мне придется уехать. Придется вернуться в
Шотландию, потому что без этих разговоров мы понемногу иссыхаем каждый день.
Ах, быть бы более портативным! Как, наверное, удобно быть евреем и носить
своих предков с собой и не нуждаться в комьях грязной почвы, чтобы завязать
разговор. Их за это поносят, но счастливцы они, а не мы, которые обречены
чахнуть в тоске, если сдвинем свою родину хотя бы чуточку вправо или влево.
Арднамёрхан? Ах да. Я отправился туда, чтобы исцелить разбитое сердце.
И не улыбайтесь так. Это горькое страдание, и его следует избегать - вот как
вы всегда его избегали. Вы ведь никогда не любили свою жену, правда? Я
хранил свою страсть в тайне. Никто не хочет, чтобы их унижения становились
известны, а мне отказали, когда я упал на колени и сказал то, что должен был
сказать.
Эвелин, само собой. Вижу, я удивил вас. Как неуместно, думаете вы,
какой странный выбор. Вы никогда не были бы настолько неосторожны. И не
были. Свою жену вы выбрали с тем же тщанием, с каким выбираете свои костюмы
или своих художников. Такую, какая будет придавать вам солидности.
Способствовать вашей карьере. Любовь не имеет к этому никакого отношения.
Но, думаю, я любил Эвелин, и в этом разница.
Вы думаете? Неужели не знаете? Но ведь в этом же нельзя быть
неуверенным?
Ну да. Именно. Если вы никогда не испытывали эту эмоцию прежде и не
имели никакого опыта. Любовь нелегко приходит к таким людям, как я. Слишком
уж тесно она связана с грехом. Любовь к Богу - это просто. Люби ближнего
своего - также достаточно прямолинейно, хотя, говоря в общем, и абсолютно
неоправданно. Любовь к другу - очень легко, хотя и не без сложностей. Но
любовь к женщине - а! Самая трудная, так как включает плотскую сторону.
Подобные чувства, уж конечно, должны приберегаться для низких и недостойных.
Любить прекрасную женщину - значит стаскивать ее в сточную канаву.
Не смотрите на меня так! Я вовсе не хочу сказать, что одобряю подобный
взгляд, но так я был воспитан. В конце-то концов, я единственная улика, что
мои родители хотя бы прикоснулись друг к другу. Когда я вырос, когда я играл