"Йен Пирс. Портрет" - читать интересную книгу автора

в нечто привлекательное и интересное, определила хрупкость здоровья и
художественный дар как две стороны одного и того же. Ну, например, Бердсли с
его туберкулезом, разбрызгивающий заразу на всех, сидящих за столом.
Относились бы к нему с такой серьезностью, будь он здоров как бык и купайся
в океане в декабре? Почему-то думаю, что нет. В любом случае предупредите
меня перед тем, как сползти на пол в забытьи. Если вы собираетесь нарушить
позу, я хотел бы узнать об этом заранее.
Ну конечно же, налейте воду в стакан и скушайте свои пилюльки. Да и в
любом случае это время дня не подходит для работы. Если бы вы явились
вовремя, сегодня, возможно, удалось бы кое-что сделать. Но когда вы являлись
вовремя? Заставлять других ждать - это в вашем духе. Я встал с постели через
час с лишним после предполагаемого часа вашего появления. Я не собирался
допустить, чтобы вы заставили меня сидеть сложа руки и поддаваться дурному
настроению в первый день нашей встречи. И я дам мадам Ле Гурен строжайшие
инструкции, чтобы вас будили на заре и выставляли вон из дома в шесть. Для
нее, как и для большинства здешних обитателей, это долгое и декадентское
валяние в постели. Утренний свет, вот что мне требуется для вас поначалу.
Ясный, без теней, со свежестью зари. Ничего не скрыто, а легкая прохлада
этого времени года стимулирует все пять чувств лучше некуда. Вас ждет
наслаждение прогулки через остров на заре каждый день. Созерцание моря во
всем его бесконечном разнообразии. Ну а попозже, пожалуй, вечер с длинными
тенями, подчеркивающими этот ваш длинный нос, настороженное выражение легкой
злобности, порой вам присущее, когда вы несколько секунд не замечаете, что
кто-то смотрит на вас.
Я его наблюдал много раз. Особенно хорошо мне запомнился первый случай.
Хотите послушать? Но почему нет? В конце-то концов, чем еще вы можете
развлечься? Ведь я хотя и позволяю себе за работой говорить столько, сколько
мне хочется, но от тех, кто мне позирует, я предпочитаю молчание. В конце-то
концов, именно так я создал себе репутацию. А! Улыбка, пусть и легкая.
Прошу, воздержитесь. Торжественная серьезность, не забывайте. Как же звали
ту женщину? Впрочем, не важно. Она попала в высшее общество через брак и
нервничала до зубной боли. Говорила без передышки, визгливо щебетала, и мне
пришлось быстро завершить портрет, чтобы не придушить ее. Портрет я выставил
на Новоанглийской выставке тысяча девятьсот третьего года под дурацким
академическим названием. "По воле слов" - вот как я ее нарек. Мой первый
успех остроумца. Он обеспечил мне определенное положение и репутацию малой
ценой унижения высокопорядочной женщины. Я так и не извинился, даже когда
начал сожалеть об этом.
Но это ваше выражение, то, за которым я буду охотиться, это ОСОБОЕ
выражение я в первый раз заметил в Acadйmie de peinture <Академия живописи
(фр.)> Жюльена. Отвратительное заведение; я там не научился ровно ничему, но
полезное для репутации, а она меня тогда очень заботила. Какой художник мог
надеяться на серьезное признание в Лондоне, если он не учился в Париже? Вот
мы все и отправились туда, я и Ротенштейн, и Мак-Эвой, и Коннори, и все
прочие, питающие надежды, и сидели, и рисовали, и писали красками, и
спорили, и громили всех остальных за их посредственность. Ну, было весело
жить в бедности и постоянно занимать деньги друг у друга и грезить о
покорении мира, о вступлении в новый век победителями, утверждающими свое
превосходство. Мы вернулись в Лондон, полные собой и с такими надеждами!
Возможно, в этом то и заключался смысл. Но вот писать я там не научился. А