"Юхан Пээгель. Рассказы" - читать интересную книгу автора

В устье пролива задувал пронзительный северо-восточный ветер, пенил
гребни грязно-серых волн, к самой воде пригибал заросли камыша. Сеялась
частая, нудная изморось - ни туман, ни дождь. На крохотной голой отмели у
плотной стены камышей, съежившись, приткнулись двое в синих промокших
солдатских камзолах. Лица у них от голода заострились, веки от долгих
бессонных ночей побагровели. Густая щетина покрывала подбородки и щеки,
оттеняя выступающие скулы, из-под треуголок торчали свалявшиеся космы.
Они посмотрели друг на друга, и их взгляды сказали без слов: все,
хватит! Просидят они тут еще день-другой, и уже не будет сил уйти, и
останутся на безвестном островке два костлявых трупа, каких немало
осталось на обочинах бесконечных ратных дорог короля Карла.
Они с трудом поднялись.
На двоих они имели одну короткую пехотную шпагу да сошку от мушкета, -
все остальное оружие они при побеге побросали. Есть тоже было нечего,
скудный провиант давно кончился.
Они двинулись в заросли камыша, все глубже и глубже проваливаясь в
тину. Тошно лезть глубокой осенью в стылую воду. Пусть им и до того было
холодно, однако промокшая одежда худо-бедно, а защищает тело. Вперед.
Ледяная вода уже доходила до груди, зуб на зуб не попадал. Тот, что был
повыше ростом и плечистее, шел, опираясь на мушкетную сошку, впереди,
другой, пониже ростом, рыжий, брел за ним, по самые подмышки в илистой
воде. Девять дней назад они вот так же в вечерних сумерках пробирались
сюда, в укрытие, спасаясь от казацких сабель, убегая от черной смерти.
Ветер время от времени доносил с того берега гарь пожаров, - это пылали
селения на пути продвижения неприятельского войска. О том же говорило и
рдеющее небо, - на нем то дальше, то ближе вспыхивало яркое зарево, чтобы
затем постепенно затухнуть. Раз им даже показалось, что они слышат топот
башкирской конницы, ржание лошадей, зычное гиканье диких всадников на
большой дороге на том берегу. И плач женщин, на арканах из конского волоса
уводимых в неволю.
Они приближались к берегу. Пролив между отмелью и берегом неширок -
саженей пятьдесят-шестьдесят, не более, и не настолько глубок, чтоб
утонуть. В этом они убедились, когда шли сюда вброд.
Рослый, с мушкетной сошкой, что шел впереди, был швед, и звали его
Бенгт, другой был из здешних и звался Матсом - имя, известное и в Швеции.
Бенгт, сын шведского батрака, вот уже двенадцать лет как в строю, Матса же
забрали в рекруты три года назад в приходской корчме в Каркси.
Пошло мелководье, и наконец-то оба путника, по грудь мокрые, выбрались
на берег. Они знали, что и эта земля никакой не материк, а тоже остров,
только большой, что есть на нем много селений и даже один город, который
из-под шведской короны только что перешел под власть царя Петра.
Короткий осенний день клонился к вечеру. Серое, отяжелевшее от дождевых
туч небо низко нависло над землей. Резкий северо-восточный ветер бил
промокшим до нитки солдатам в спину. Как бы там ни было, надо идти дальше,
поспешать, авось и встретится пристанище, где можно согреться, пока не
иссякли последние силы.
Версты на полторы перед ними простиралась луговина, поросшая редким
можжевельником, за ней чернел облетевший лес.
Молча, то и дело спотыкаясь, надсадисто дыша, не замечая, как с одежды