"Юхан Пээгель. Рассказы" - читать интересную книгу автора

- Как это, не понимаю! - горячится Кусту и со злости делает большой
глоток. - Понимаю, черт тебя побери, а все-таки прежде эта земля десять
душ кормила. И не только что кормила, но и учила. Правда, денег было
маловато, но обходились. Все пятеро детей больше шести классов окончили. И
сам я ходил в земледельческую школу.
Все так, сосед Кусту, но вот осушили болото и низину с грубой травой,
что здесь рядом, и теперь эта земля может накормить сто человек. Побольше
будет.
Да. Против этого Кусту не возражает. Это хорошо, что болото осушили. Он
сам за это голосовал. Но почему прежние-то нивы не могут быть под злаками?
Что, уж так много у нас хлеба, что старые пашни забрасываем и ходим, ищем
землю помягче?
Да, я не спорю. Но эти твои шесть гектаров земли здесь, в лесу, при
усадьбе далеко от центра, с ними не стоит возиться. Понимаешь, это
экономически невыгодно.
- Вот дьявол, - опять горячится сосед, - двести пятьдесят лет было
выгодно, а теперь невыгодно! Что она, трактора не выдержит? Или сюда с ним
не подойти? Можно подойти. Если уже нельзя жать комбайном, то жнейкой-то
все можно. Вполне. Или, черт дери, пусть мне дадут соху и двух лошадей, да
я хоть нынче осенью за две недели вспашу эту заросшую землю и опять засею.
Ты сам подумай, целая семья кормилась с этого надела, а теперь - несколько
коров. Это что, по-твоему, ведение хозяйства? Болото болотом, с него мы
ехвект уже имеем, а прежние наши лесные усадьбы? С них мы ничего не
получаем. А таких усадеб в лесу тысячи. И еще куда богаче да лучше, чем у
меня была: все наделы разные, будто шуба в заплатах.
Я молчу. Это в самом деле проблема. Одним глазом смотрю на свои босые
пальцы. Кусту занят тем же самым. С тарелки глядят на нас в упор прикрытые
сероватым слоем соли объективно-критические глаза камбалы.
И вдруг до меня доходит: проблема эта не только хозяйственная, но в еще
большей мере психологическая. А не продолжает ли в тебе, Кусту, говорить
дьявол частной собственности? Как это так, заброшены твои поля! Ну,
конечно, именно здесь и зарыта собака, а общую широту колхозного размаха и
перспектив его развития ты не видишь.
И все же я знаю, что это не так. Ты не раз говорил, что не хотел бы
возврата к старому времени, тогда было куда труднее, а теперь жить можно
хорошо: сам сыт и копейка в кармане. Что же тогда у тебя на сердце, Кусту?
...Давным-давно, после большой войны, великого голода и чумы, когда
весь остров вымер, из лесов и мшар вышли из укрытий немногие оставшиеся в
живых. И с той поры в этих двух лесных усадьбах жил все тот же род: жадный
до труда, шустрый, с живым умом и ловкими, умелыми руками. Уже девятое
поколение, одно за другим. Девять поколений пахали эти поля, девять
поколений отцов и детей приращивали новину, таскали отсюда разбросанные
камни, выламывали плитняк. Девять поколений людей кормила эта земля,
одевала и учила. В этой земле - труд девяти поколений, заботы и радости
девяти поколений: свадьбы, крестины и похороны, изобильные годы и
неурожайные, мечтания молодости, игра мускулов, осиливающих работу,
старческая мудрость и поступь изнемогших ног.
...Они идут гуськом на свои нивы: горячий на слово прадед Каарел,
борозды на его поле ровные, будто по линейке проведенные, в ячмене ни
одного сорняка; за ним - веселый певец, дед Мадис, высокий, как ель, с