"Юхан Пээгель. Я погиб в первое военное лето" - читать интересную книгу автора

Как же тяжело тем, у кого есть убеждения!
То было жестокое отчаяние, мучительное разочарование, и Кирсипуу, сжав
зубы, переживал их.
- После этого письма он просто был не в себе, - вспоминал Сярель. - В
последнюю субботнюю ночь в Северном лагере, в ночь на то воскресенье,
когда началась война... Он вышел из палатки, обхватил руками сосну и стал
грызть кору, а у самого из глаз текут слезы...
Однако Кирсипуу не перебежал, хотя у него было бы для этого больше
оснований, чем у некоторых других. Он остался, надеясь в душе, что все же
увидит победу справедливости. Именно эта надежда, наверно, и вернула ему
равновесие. Только как же в таком состоянии идти в бой!
Каждый раз, когда я потом видел Кирсипуу, вдвойне серьезного и вдвойне
усталого, я испытывал не столько сочувствие, сколько глубокое к нему
уважение. Потому что, наверно, легче победить врага, чем самого себя.
Неизбежность вращения огромного колеса истории объяснять просто, но
когда ты сам песчинка под этим колесом...
(Я никогда не узнал, что Рауль Кирсипуу окончил войну со скромными
сержантскими погонами на плечах и скромными солдатскими медалями на груди.
Два раза его хотели послать в военное училище, но он категорически
отказывался, потому что ему было бы трудно заполнить анкету.
В 1946 году он поступил в университет, учился и жил на одну только
стипендию. Окончив университет, он поехал куда-то в сельскую школу,
говорили, там появился очень хороший учитель литературы.
Он не ошибся в том, что победит справедливость: его мать и семья брата
были реабилитированы и вернулись, но отец и брат вернуться уже не смогли.
Иногда он делится в школе военными воспоминаниями, только, наверно, без
особого удовольствия: раны, ведь долго кровоточат.
В шестидесятые годы Кирсипуу вступил в партию.)



20


Голова колонны застряла в пробке, последовала вынужденная остановка,
которая могла продлиться неведомо сколько. Особой опасности не было,
потому что погода стояла облачная, в воздухе парило, наверно, предвещая
грозу. В такую самолеты не летают. Мы расположились у реки, где был брод,
и в эту удушливую жару сразу потянуло в воду. Я завел своего Ветра на
середину реки и стал обливать его водой. Могу поклясться, что от
удовольствия Ветер смеялся. Я и сам искупался и должен сказать, что
впервые за это лето испытал приятное чувство.
Купались в основном солдаты и строевые командиры. Когда же в воду вошли
фельдшер Маркус и капитан Рулли, двое ужасно волосатых мужчин, покрытых
первый черной, а второй - рыжеватой шерстью, я поверил, что в этой речушке
нет водяных. Не то бы они с воплями удрали из нее в заросли ивы и ольхи.



21