"Юхан Пээгель. Я погиб в первое военное лето" - читать интересную книгу автора

Жара немилосердная. На небе ни одного белого клочка, солнце палит
нещадно. Наши гимнастерки давно уже спеклись от пота, а сегодня пот течет
даже по ногам в сапоги.
Ужасно было бы в такую погоду умереть: яркое солнце, зеленеющие,
пахнущие сеном холмы, подальше, в знойном мареве, дремлют леса... Все
цветет, наливается, начинает созревать, как всегда в середине лета. Но
война и смерть не считаются со светлой, зовущей к жизни погодой.
Сегодня день прошел благополучно, немецкие самолеты, видимо, заняты
где-то в другом месте, их не видно. Только высоко-высоко густо прут
тяжелые бомбардировщики на восток и обратно, но на передовой они не
опасны. Да и на земле сравнительно спокойно: пехота впереди держит фронт,
ясно слышна деловая трескотня "максима", реже слышится винтовочная
стрельба. Передовая отсюда недалеко, может, километра полтора. Батарея
отделена от нее болотистыми лугами, поросшими ивняком, далее тянется столь
характерный для этих мест ольшаник, на краю которого и находится наше
сегодняшнее пристанище. Далеко на востоке сквозь дымку виднеется большой
хвойный лес.
Сегодня мы нанесли три огневых удара по карте. Один пришелся по
перекрестку села, второй - по участку леса напротив нас и последний - по
лесистому пригорку, расположенному левее от него, где, по данным пехоты,
должен находиться какой-то наблюдательный или командный пункт. Едва ли
огонь мог быть особенно точным, потому что и наша собственная позиция не
была топографически точно привязана по карте, и данные для стрельбы никак
не откорректированы наблюдательными пунктами. Все делалось на глазок, по
принципу: эх, была не была. В ответ получили оттуда несколько неточных
мин.
Ждем обеденного перерыва.
Как ни странно, но он действительно существует и выдуман не нами. Дело
в том, что немцы воюют по часам, будто они прежние аккуратные
ремесленники: фронт просыпается с восходом солнца, с часу до двух затишье,
то есть обед, и вечером работа продолжается до захода солнца. В этой
регулярности, честно говоря, есть что-то жуткое: война превращена в
организованный труд, как на фабрике или на помещичьих угодьях. Убийство
стало повседневным ремеслом.
Нам этого никак не понять. Если обратиться к истории, то ни о чем
подобном ни читать, ни слышать не приходилось. Правда, история и прежде
знала профессиональных военных и платных наемников, бывали и армии с
твердым распорядком. Только маловероятно, чтобы фаланги Александра
Македонского, легионы Цезаря или орды хана Батыя воевали по расписанию: с
такого-то до такого-то часа убиваем, потом делаем часовой перерыв, после
чего принимаемся снова. Наоборот: смутно помнится, что в Библии один
иудейский полководец кричал солнцу, чтобы оно не двигалось с места до тех
пор, пока он не разделается с врагами. Или, скажем, чем кончилось бы
сражение под Цесисом [город в Северной Латвии, где весной 1919 г.
эстонская армия в ожесточенных боях уничтожила немецкую дивизию], если бы
наши солдаты, когда дрались с ландесвером, соблюдали обеденный перерыв? Да
и вообще: регулярность и распорядок дня при убийствах - это уж нечто
совсем бесчеловечное. Война сама по себе - с начала и до конца -