"Юхан Пээгель. Я погиб в первое военное лето" - читать интересную книгу автора

обозную телегу и, нежась, шевелил розовыми пальцами, которые с
любопытством выглядывали из грязных портянок.
Однажды старшина все же раздобыл для Ийзопа новые бахилы, какие мы до
сих пор видели только издали. Это были кирзовые сапоги. Правда, они
болтались немного, но Ийзоп поплотнее затянул их ремешками от Шпор.



38


С заспанными глазами я стоял в штабе полка рядом с капитаном Рандом,
его немытый палец медленно двигался по карте.
- Поедешь вот вдоль этого болота. Разузнаешь, нет ли там немцев, не
идет ли по болоту какая-нибудь дорога, поглядишь, не видно ли нашей
пехоты. Только будь осторожен: двигайся под защитой кустарника, на
открытое место не суйся. Наблюдай внимательно. Возьми мой бинокль.
Я посмотрел на капитанскую карту. Болото не бог весть какое большое. В
западной его части - а она, может быть, уже у немцев - отмечена
возвышенность с какой-то деревней. Это "может быть" и беспокоит капитана.
Никто ничего твердо не знает, связи с пехотой нет; неизвестно, имеется ли
она еще впереди. А дорога или тропа интересует нас потому, что немцу по
ней легче и напрямик перейти болота. На карте, правда, дорога не
обозначена.
- Товарищ капитан, мне одному идти?
- К сожалению, да. Мне некого дать тебе с собой. Если немца увидишь,
галопом обратно. И вообще, больше часа не отсутствовать!
Я еще раз бросил взгляд на карту и вышел. Просто молча повернулся, не
отдавая чести. Война - все стало как-то проще. И капитан, не по уставу,
обращается на ты - старый призыв.
Оседлал как следует своего Ветра и вскочил в седло. Поводья взял в
левую, заряженный карабин спустил с предохранителя, ремень перекинул через
правое плечо, чтобы оружие было под мышкой.
До болота недалеко, километра полтора.
Стояло раннее утро.
Молодой ельник источал свежий запах хвои. Было влажно и прохладно, так
что я поеживался - в лесу солнце начинает пригревать только к середине
утра. А невидимые птахи с такими родными голосами спокойно и по-деловому
щебетали, будто нигде в мире и не было никакой войны.
Неприятно было двигаться между росистыми молодыми елочками, обильная
влага пропитала гимнастерку и тонкие летние брюки. Мокрым рукам стало
холодно. Выехал на открытое место и пустил Ветра рысью.
Лес становился все ниже, ели сменились ольшаником и березняком.
Остановил коня и прислушался: все тихо.
До болота наверняка уже близко. Еще раз остановил Ветра и снова
прислушался. Ничего подозрительного, только еж прошелестел от одного куста
к другому.
Да, земля становилась все более влажной, кустарник - низким, высокий
иван-чай хлестал по стременам. Вот я и у болота. Оно расстилалось передо
мной километра на три, покрытое низкорослыми кустами, карликовыми