"Маргарет Пембертон. Цветок на ветру" - читать интересную книгу автора

себе, с реальной, а не воображаемой страстью. А потом целовал в голову! Даже
сейчас те места, в которые впивались его пальцы, жжет огнем. Неудивительно,
что приличные люди изгнали его из своего общества!
Больше она не испытывала ни малейшего сочувствия к доктору Синклеру.
Придется терпеть его присутствие, пока они не доберутся до Пекина. А уж там
она постарается больше никогда с ним не встречаться.
В Пекине ее будет ждать Филипп. Светловолосый Филипп, с глазами как
летнее небо. Не то, что черные, как уголья, глаза, блестящие, сверкающие...
вселяющие страх даже в ее дядю. Но... может, он ошибся, предполагая, что
Пекин ничего не знает о приближении "боксеров"? Может, Филиппу уже сообщили,
что европейские виллы на Западных холмах подверглись нападению, и теперь он
терзается неизвестностью, тревожась за ее жизнь?
Оливия оступилась и едва не упала в глубокую рытвину на дороге. Еще
несколько часов, и она сможет успокоить Филиппа. А потом будет долго лежать
в благовонной ванне, снова переоденется в свою одежду, съест горячий обед,
скользнет под прохладные простыни и будет спать, пока не отдохнет душой и
телом.
- Уильям, почему доктор Синклер остановился? - внезапно всполошилась
тетка. - Почему взял на руки этого ребенка? Пожалуйста, поскорее спроси, что
он делает. Я так боюсь, что "боксеры" преследуют нас и скоро догонят!
Сэр Уильям, озабоченно хмурясь, поспешил вперед. Оливия, поколебавшись,
последовала его примеру. Льюис Синклер действительно стоял с ребенком на
руках и, низко нагнув голову, прислушивался к маленькой женщине в темном
одеянии. Впрочем, не ее дело, с кем он вздумал беседовать. Может, пытается
сторговать еще одного пони или даже ненужную кому-то тележку.
Набираясь храбрости в ожидании того момента, когда их глаза снова
встретятся, она услышала расстроенный голос дяди:
- Это безумие, Синклер! Они нас задержат! Мы не сможем идти быстро, а
"боксеры" ждать не станут!
Ребенок на руках Льюиса жалобно захныкал. Забыв об уничтожающем
взгляде, которым она намеревалась его окинуть, Оливия в ужасе воскликнула:
- Его ноги кровоточат!
- Боюсь, и наши не выдержат, если придется пройти столько же миль
босиком, - процедил Льюис.
Справа кто-то всхлипнул, и Оливия поспешно повернулась, впервые увидев,
с кем разговаривал Льюис. Женщина оказалась престарелой монахиней ростом не
выше самой Оливии, с измученным, морщинистым лицом. За ее подол цеплялся
маленький мальчик, очевидно, сам не так давно научившийся ходить.
- Дети больше шагу не могут сделать, - устало объяснила монахиня. -
Чуню пять, и он нес Чен-Ю, но совсем обессилел. Я пыталась сама его нести,
но за последний час мы прошли всего сотню ярдов.
Бедняжка пошатнулась, и Оливия едва успела поддержать ее, обняв за
плечи.
- Она сейчас свалится! Едва держится на ногах!
Вместо ответа Льюис осторожно опустил ребенка на землю и задумчиво
оглядел Летицию и леди Гленкарти.
- Можно, я дам им воды? - спросила Оливия и, дождавшись короткого
кивка, вытащила флягу из седельной сумки и подала монахине. Та взяла флягу
трясущимися подагрическими руками.
- Куантай сожгли, - пробормотала она, не вытирая слез. - Я как раз была