"Маргарет Пембертон. Цветок на ветру" - читать интересную книгу автора

квартала.
Оливия, конечно, сознавала, что должна потребовать немедленно отпустить
ее. Но ей было так хорошо в его объятиях!
Крошечная капелька пота сбегала по оливковой коже его шеи. Интересно,
какова эта капелька на вкус, если Оливия осмелится слизнуть ее?
Мужской запах, исходивший от Льюиса, пьянил, как аромат цветов красного
жасмина. Смесь пота, его и конского. Едва уловимая примесь одеколона.
Грудью она ощущала гулкое биение его сердца. А от его рук шел жар, как
ни странно, утешавший и успокаивающий.
Оливия почувствовала, как опускаются и тяжелеют веки...
Но тут же распахнула глаза, когда он круто повернулся и вынес ее из
полумрака миссии на залитые солнцем улицы. - Куда мы идем? - едва ворочая
языком, спросила она, поняв, что он направляется не на восток, к посольскому
кварталу, а к высоким глухим, покрытым фиолетовыми пятнами стенам
Императорского города.
- В Нэйтан, - коротко ответил Льюис. Судя по голосу, он был ужасно на
нее зол.
Ощущение комфорта исчезло.
- Что такое Нэйтан? - осмелилась спросить Оливия, когда он стал
проталкиваться сквозь толпу.
- Северный собор.
Ей очень хотелось поинтересоваться, зачем им собор, но загорелое лицо
Синклера было жестким и непроницаемым, и она промолчала, отчетливо сознавая
неприличную легкость, с которой он нес ее. Господи, какой стыд! Ведь ее
едва, прикрытая грубым полотном грудь прижимается к его груди!
Льюис не нуждался в эскорте, разгоняющем пешеходов бамбуковыми палками,
чтобы расчистить ему дорогу. Он проходил сквозь толпу, как нож сквозь масло,
и вскоре они оказались перед воротами Тяньаньмэнь, или Воротами Небесного
Спокойствия, откуда можно было войти в Императорский город.
Руки Оливии непроизвольно сжали его шею. Она крайне редко бывала в
Императорском городе, но хорошо знала, что находится в самом центре. Яркие,
покрытые эмалью крыши Запретного города и Летнего дворца, где находился двор
вдовствующей императрицы Цыси.
Город напоминал ей изящную резную шкатулку, которую в детстве подарил
Оливии отец. Если открыть ее, внутри оказывалась шкатулка поменьше, в ней
еще одна и так далее. Внутри стен Пекина сначала простирался Китайский
город, потом Татарский, в котором находились посольства и англиканская
миссия. Ворота Тяньань-мэнь вели в Императорский город, а желтые и розовые
стены окружали Запретный город и дворец императрицы Цыси, которая, словно
паучиха, восседала в центре красочной паутины.
- Как, по-вашему, императрица действительно подстрекает "боксеров"? -
не выдержала Оливия.
- Да, - сухо обронил Синклер, явно не расположенный к дальнейшим
беседам.
Горькие слезы обожгли глаза. Она никому не помогла своей неразумной
беготней по улицам. Не увидела, что творится в англиканской миссии, и не
сможет связно рассказать Филиппу о невыносимых условиях существования
беженцев.
Филипп.
Сердце Оливии болезненно сжалось. Куда он мчался в такой спешке? И