"Даниэль Пеннак. Маленькая торговка прозой ("Малоссен" #3) " - читать интересную книгу автора

расставляет приборы. "Угадай, кто к нам сегодня придет?" Жереми и Малыш с
утра играют в угадайки. "Тюлемщик нашей Клалы", - картавит Малыш. И оба этих
недоумка покатываются со смеху, который Тереза называла "пошлым" и от
которого Клара краснела. Но вечером, когда явился архангел, настоящий, из
плоти и перьев, тандем слегка притормозил. Это оттого, что держится он
несколько отстраненно, этот Сент-Ивер. Явно не рубаха-парень, которого можно
пихнуть в живот в знак приветствия и который на "ты" с первым встречным.
Задумчивое достоинство, спокойная учтивость, которая сразу отпугивает
шалопаев, даже таких, как Жереми! И потом, будущий шурин явно не из разряда
хохмачей, он сюда не шутки шутить пришел. Если он решился оставить на пару
часов свою тюрьму, чтобы взглянуть на семью невесты, он является с готовой
темой для разговора, как некоторые ходят в гости со своим бифштексом. Этот
человек увлечен своей профессией, сразу видно. Не успела Жюли задать первый
вопрос, как он отпускает поводья:
- Да, я занимаюсь четко ограниченным кругом лиц - преступниками: это
люди, которые с раннего детства, со школы, чуть ли не с пеленок,
чувствовали, что общество отгораживает их от собственного "я" непреодолимой
стеной.
Как они посмотрели, мои сестрички... надо было видеть!
- Они чувствуют в себе избыток жизненных сил и убивают - не для того,
чтобы разрушить самих себя, как большинство преступников, но напротив, чтобы
доказать свое существование , как если бы они пытались проломить стены своей
темницы.
Даже Верден на руках у Тяня, казалось, слушала его, сверкая
глазками-угольками в опасной близости от запального шнура, как будто она
тоже в любой момент была готова взорвать свою собственную стену.
- Вот какие люди содержатся у меня в Шампроне, мадемуазель Коррансон,
отцеубийцы в большинстве случаев, или, по меньшей мере, те, кто убил своего
учителя или психоаналитика, старшего наставника.
- Из желания быть "признанными", - подытожила наша журналистка
Коррансон, почуяв уже сюжет многообещающей статьи.
(Каким одиноким я вдруг почувствовал себя на этом дурацком ужине,
грустно даже вспоминать!)
- Да... - в полной задумчивости произнес Сент-Ивер. - Странно, что
никто даже не поинтересовался, а в чем, собственно, они хотели быть
признанными .
- Никто до тебя, - уточнила Клара и покраснела.
Все, разинув рты, казалось, просили: "еще, еще", а Клара слушала
Кларанса как супруга, как женщина, чья страсть воспламеняется от страсти
мужчины. Да, в тот вечер я увидел в больших глазах Клары длинную вереницу
образцовых жен - все эти Марты Фрейд, Софьи Андреевны Толстые, которые
голову положат, чтобы гениального мужа не забыли благодарные потомки. А наш
гений, отбросив со лба белую прядь, роняет следующее:
- Убийцы часто оказываются удивительными людьми.
- Как и диктаторы, - парировала Жюли.
(Возвышенная светская беседа, надо полагать.)
- В самом деле, некоторые из моих подопечных могли бы прекрасно
устроиться в Латинской Америке.
- А вместо этого вы сделали из них художников.
- Насколько владеешь миром, настолько он тебе принадлежит.