"Хью Пентикост. По следу смеющегося маньяка ("Питер Стайлс")" - читать интересную книгу автора

который вызволит меня. Но на самом деле вы же не можете ожидать от меня,
чтобы я оставался в стороне, если меня не сдерживать физически, верно?
Гарделла с силой прикусил кончик сигары.
- Пожалуй, это мысль, - сказал он. - Если я направляюсь в бар или
туалет, меня всегда сопровождает полицейский, чтобы на меня никто не напал.
Но к вам, дружище, мы не можем приставить охрану. А вы бросаетесь в глаза,
как ночью неоновая вывеска. Здесь каждому известно, что у вас есть
собственные причины вести свою охоту. Вы можете просто свернуть не в тот
закоулок, и тогда - да поможет вам Бог.
- Обещаю вам, - сказал Питер, - что буду очень осторожным.

Глава 3

До трагического убийства президента Кеннеди было много разговоров, что
он подвергает себя большому риску, появляясь на публике, но, несмотря на
это, никто на самом деле не думал, что с ним может случиться что-то
серьезное. Я прислушивался к предостережениям Гарделлы, но не очень-то
серьезно отнесся к ним. Мы все были заперты в "Дарлбруке". Никто не мог
совершить нового преступления и после этого выбраться отсюда. Все было
окружено полицейскими, а гости только и мечтали о том, чтобы унести отсюда
ноги и чтобы поскорее закончился ужас последних пятнадцати часов. Я не
понимал, какому особому риску подвергался Питер, ведь, что бы ни случилось,
это произошло бы буквально на наших глазах. И мне казалось, что он гораздо
больше мог постоять за себя, чем я думал, когда впервые его увидел. Короче,
я за него не боялся.
Меня беспокоила Лаура. В какой-то момент ее потрясающая выдержка могла
сдать. Во время беседы с Хеддой Лэндберг она уже едва владела собой. Когда
выдержка ей изменит, отец не захочет ее поддержать.
Питер и Гарделла перебрались в кабинет Макса. Детектив заметил, что
хотел бы, чтобы при его разговоре с Тэксом Брэденом и его шайкой
присутствовал Питер.
- Вполне возможно, мой друг, что во время нашей беседы мы услышим
чей-то голос или улюлюканье, которое напомнит вам о вашем смеющемся
приятеле, - сказал Гарделла.
Макс, который выглядел смертельно уставшим, вышел со мной в коридор. Он
хотел посмотреть, что можно сделать, чтобы снова запустить механизм жизни в
"Дарлбруке" с прежней эффективностью.
- Трудно поверить, что такое случилось, - сказал он. - Весь ужас в том,
что ты продолжаешь думать о себе, а не о людях, которые оказались
пострадавшими. Не сегодня-завтра они поймают этого парня, и тогда все уедут,
а мы с Хеддой останемся одни подбирать осколки.
- Не думаю, что для вас все обернется так уж плохо, - сказал я. - Разве
только на несколько недель. Но люди стремятся попасть сюда, потому что у вас
есть все, что им нужно. Вот только плохо, что вы не хотите помочь в розыске.
Он покачал головой.
- Именно сейчас наше молчание не имеет такого уж большого значения, -
сказал он. - Собственно, и рассказывать-то не о чем, Джим. Я знал о Брэдене.
Я знал, что Чак Френч был доктором Марты, но не знаю, что между ними было
помимо этого. Есть человек пять-шесть, которые, по моей убежденности,
встречались с Мартой время от времени, но из них ни один не приехал на эти