"Хью Пентикост. По следу смеющегося маньяка ("Питер Стайлс")" - читать интересную книгу автора

еще одного частного детектива. Никто из них пока ничего не докладывал, но он
ожидает их сообщений утром, а может, и раньше, если они что-либо обнаружат.
Гарделла, который занимался изнурительным расследованием, тщательной
проверкой самых разных данных и допросами, получил от Макса и Хедды список
их женатых гостей в возрасте около сорока. Надежда, что кто-либо из них
добровольно признает свою связь с Джейн, иссякла. Но дело есть дело, и
Гарделле приходилось им заниматься. Эта нудная, кропотливая работа была
единственным, что спасало нас от абсолютного бездействия.
Энергия Гарделлы казалась неистощимой. Но Питер, который находился на
ногах с трех часов утра, уже едва держался, как, впрочем, и я. Гарделла
убедил нас подняться к себе и поспать хотя бы пару часов. Он обещал Питеру,
что немедленно разбудит его в случае каких-либо новостей. Питер сказал, что
он пойдет в постель только на час. Думаю, он тоже понимал, что силы у него
на исходе. Он ужасно тревожился о Лауре и успокоился только тогда, когда у
дверей комнаты, где она спала, поставили часового. Гарделла, у которого на
учете был каждый человек, какое-то время возражал, но затем уступил.
Было около одиннадцати вечера, когда мы поднялись в двести пятый номер.
У Питера явно было необщительное настроение. Собственно, и говорить-то нам
было не о чем, кроме как снова и снова перебирать все факты, которые все
равно не указывали какого-либо определенного направления.
Мы не стали раздеваться, а просто легли на кровати и укрылись одеялами.
Питер распахнул окно, и морозный ветер быстро превратил нашу комнату в
ледник.
Я уснул, как только моя голова коснулась подушки. Обычно мне никогда не
снились сны, но в эту ночь мне виделись во сне картины одна другой страшнее,
пока наконец этот кошмар не завершился пронзительным насмешливым хохотом, от
которого я и очнулся, вскочив на кровати.
Я понял, что этот жуткий смех не приснился мне.
Я снова его услышал. Я посмотрел на Питера. Укутавшись в одеяло, он
беззвучно двигался к окну. Я последовал за ним, и он приложил палец к губам,
призывая меня к молчанию.
Мы остановились у окна плечом к плечу и выглянули наружу. Внизу мы
увидели двух человек, лица которых скрывали капюшоны курток. И пока мы
смотрели на них, пытаясь узнать кого-либо из гостей "Логова", один из них
снова захохотал. Это был знаменитый смех Вайдмарка.
Питер поспешил выйти, на ходу подхватив свою парку, брошенную в ногах
кровати. В коридоре он повернулся ко мне, возбужденно сверкая глазами.
- На этот раз мы его поймали, - сказал он.
Помню, я взглянул на свои часы, когда мы спускались в вестибюль. Был
час ночи, значит, мы проспали почти три часа.
В вестибюле никого не было, правда, в баре еще находились несколько
человек. Я хотел получить кого-нибудь в помощь, но, к моей досаде, не увидел
ни одного полицейского. Гарделла, вероятно, сидел в кабинете.
За стойкой тоже никого не оказалось, так же как и у коммутатора.
- Я схожу за Гарделлой, - сказал я Питеру.
- Некогда, - возразил он, торопливо шагая к парадной двери. - Не дай
Бог, если он теперь ускользнет от нас...
В последний раз я беспомощно оглядел пустынный гулкий холл и последовал
за ним в ледяную ночь.
Затем все произошло так стремительно, что я ничего не понял. Кто-то