"Павел Пепперштейн. Диета старика " - читать интересную книгу автора

Видно, он очень устал, хотя вообще-то он вынослив. Он ел суп, низко наклоняя
над тарелкой свою тяжелую лысую, густо посыпанную коричневыми веснушками
голову. Вот он доедает остатки дымящегося супа, откладывает ложку, тщательно
протирает губы салфеткой. Его глаза за толстыми стеклами очков, как всегда,
полуприкрыты, словно он погружен в какую-то глубокую задумчивость.
- Китти, я хочу поговорить с тобой, - начинает он (низкий, медленный
голос). - Видишь ли, сегодня я имел возможность беседовать с одним твоим
знакомым...
Китти вопросительно поднимает брови.
- Он, кажется, был директором театра...
Киттины брови поднимаются еще выше.
- Был? - вмешивается тонкий голосок Ольберта. - Его что, уволили?
Выдворили из театра?
Вольф морщится, медленно, задумчиво потирает лоб ладонью.
- Дело в том... Мы работали вместе...
- Вот как? - снова встревает несносный Ольберт. - Вы, должно быть,
решили вместе поставить спектакль, а?
Вольф не слушает. Он думает о чем-то, напряженно отыскивает слова.
- Китти, ты понимаешь, его поручили мне...
Глаза Китти медленно расширяются. Глупый Ольберт, все еще фыркая,
перетаскивает себе на тарелку длинный рыбий хвост.
- Он был замешан в каком-то деле, Китти. Я работал с ним сегодня все
утро. Он ушел... Совсем ушел. Как бы это тебе сказать? Ушел врассыпную.
Понимаешь?
Ольберт перестает чавкать и переводит круглые глаза с одного лица на
другое.
Вольф неторопливо, рассеянно лезет за пазуху, роется во внутреннем
кармане. Кажется, он думает о чем-то другом.
- Да, вот это. - Он вынимает небольшой сверток. - Он сказал (морщится),
что всегда хотел предложить тебе свою руку и сердце. Таково было его
желание. Он попросил меня об этом.
Вольф медленно, осторожно разворачивает сверток - несколько слоев
плотной, непромокаемой бумаги - и вынимает какой-то предмет. Это рука.
Небольшая, смуглая, прекрасной формы, с изумрудом на пальце. Не может быть
никакого сомнения. Эта красивая, слегка изнеженная рука могла принадлежать
только одному человеку в мире - директору театра.
- Это тебе, Китти, - говорит Вольф, протягивая ей через стол отрезанную
руку. Он держит ее, как держат за спинку маленького зверька. -На, возьми,
Китти.
Китти не двигается. Вольф некоторое время держит руку на весу, наивно
ожидая, что Китти примет дар. Не дождавшись, Вольф осторожно кладет руку
директора возле Киттиного прибора. Но Китти только неподвижно смотрит на
руку, которая держит руку. Рука в руке. Маленькая, мертвая, смуглая - в
большой, живой, бледной.
Затем он достает свой портфель, роется в нем. Извлекает из бокового
отделения тяжелый, немного влажный мешочек из грубой материи.
- Сердце. Он просил меня передать тебе руку и сердце. Вот они. Вольф
протягивает мешочек через стол и кладет его рядом с рукой. Но Китти уже
исчезла, оставив упавший стул, опрокинутый столик,
грохнувшую стеклянную дверь. И, конечно же, крик. В таких случаях без