"Павел Пепперштейн. Диета старика " - читать интересную книгу автора

Кажется, я смог бы подорвать саму основу страдания и оно было бы забыто. Я
сделал бы это, даже если бы потом меня приковали над бездной и львы ели бы
мою слабую печень. Но здесь милосердно позаботились о том, чтобы меня не за
что было наказывать. Допуск был колоссальный, но, сообщив, они все
непринужденно стирали из моего сознания, словно рукавом. Кто "они"? Здесь
множество всяческих "они", и в то же время здесь нет никаких "они". Здесь
нет никакого "здесь", одно лишь "там". А ты пела: "Красавица и Чудовище! Ты
хочешь быть Королем, я хочу быть Королевой. Мы будем на Троне, но лишь на
миг". Я видел ВСЕ, но это было фальшивое ВСЕ. Я был ВСЕМ, фальшивым ВСЕМ. Я
понял фальшивое ВСЕ, а это почти то же самое, что понять настоящее ВСЕ. Но
одного я не понял и сейчас не понимаю: со дня моей смерти было много встреч,
но я ни разу не встретил никого из тех, кто умер до меня. Такое ощущение,
что я первый мертвец во Вселенной. Почему так? Где они?

Соня

А маленького советского космонавта мне пришлось потерять. Утрата. Еще
одна утрата. Я вспоминаю его так же часто, как и себя, - то есть почти
никогда. Заблудился маленький мальчик. Дитя в белом скафандре в зыбучую ночь
забрело. Бедный, бедный маленький мальчик! В тонкой плетеной корзинке несет
он смуглый пирожок - на крови, на крови младенца замешан был пирожок! И сам
же младенец несет его в корзине своей - сквозь темный лес, сквозь темный лес
мальчик несет пирожок! О сияние силы рыцарей зла - осыпалось, как хвоя с
елей Шварцвальда, сияние силы рыцарей зла. Оплетены корнями сосен, укрыты
мхом, спят они, как потухшие огоньки - навеки, навеки потухли рыцари зла!
Маленький мальчик несет пирожок. По темному лесу, по темному лесу, по
темному лесу в легкой корзинке несет пирожок. О, блести, блести красотою
своею, о смерть! О прекрасный блеск смерти, о прекрасный блеск смерти! Между
живыми и мертвыми нет особых различий. Прошлое и будущее - одно, так как все
мы в будущем станем прошлым. Жизнь живых делится на сон и бодрствование,
причем большинство отчего-то больше времени уделяет бодрствованию. Меня все
занимал вопрос: после своей смерти сплю ли я иногда, или же только посмертно
бодрствую, или же только посмертно сплю? Последнее маловероятно - смерть не
похожа на сон. Но... Накопив некоторый опыт по части того, как быть
мертвецом, я понял наконец, насколько важно в нужный момент притвориться
спящим! Детский трюк, простейшая элементарная отмычка, но без нее не
проникнуть в заповедные области смерти. Путь в рай прост, как хлеб с маслом.
Смерть - это бесконечная и совершенно прямая дорога, иной раз она проходит
через области отдаленно-суетливые, где можно увязнуть в бурных событиях,
настолько непонятных и излишних, что потом нет сил даже на смех. Как-то раз
я был втянут в подобный переплет, но затем прикинулся, что вдруг задремал. Я
изобразил себя затуманившимся, безоружным, потерявшим способность замечать
происходящее - дескать, сплю, сплю как живой, беспечно раскинувшись там, где
настиг меня сон, уткнувшись, как котенок, в молочное забвение. Видно, сну
подобает честь, и бог сна в почете. Меня тут же извлекли из несносных миров
и осыпали милостями. Честно говоря, я удостоился почестей совершенно
незаслуженных, и они каскадами ниспадали на меня, не зная никакой меры. Мне
напомнили, что я - королевской крови, и тут же меня венчали на царство: мир
стал мягким и эластичным, дабы вместить мои помпезные церемонии, мои
фейерверки, мои балы, мои купания, моих нимф, мои парки, гроты, павильоны,