"Артуро Перес-Реверте. Испанская ярость" - читать интересную книгу автора

сказал по-голландски крестьяночке - надо думать, комплимент отвесил - и сам
же первый захохотал. Однако смех его в тот же миг и оборвался, ибо тощий
крестьянин - тот самый, что приветствовал меня "авемарией" - невесть откуда
взявшимся кинжалом полоснул солдата по горлу, и толстая струя крови
забрызгала мои котомки: я только что развязал их, чтобы четверо остальных
смогли расхватать лежавшие там пистолеты. Красномордый открыл было рот
крикнуть: "Тревога!" - открыть-то открыл, да не крикнул, а не крикнул
потому, что не успел: кинжал, вонзившийся чуть повыше латного нашейника,
взрезал капралу глотку от уха до уха. А когда он повалился наземь, я бросил
ненужные более котомки и с кинжалом в зубах очень проворно устремился к
мосту, тогда как вышепомянутая девица в чепце - тут прямо надо сказать, что
и чепец свой она уже сбросила, да и к девицам ровно никакого отношения не
имела, будучи пареньком моего примерно возраста и отзываясь на имя Хайме
Корреас, - рванулась туда же с другой стороны. Намеревались мы какими-нибудь
деревяшками застопорить шкивы и блоки, обрубить тросы и в намерении своем
преуспели.
И за всю свою историю не видал и не ведал еще Аудкерк такого
пробуждения - четверо с пистолетами и один с "авемарией", как стая демонов,
понеслись по бастиону, огнем и железом сметая оттуда все живое. А к тому
времени, когда мы с моим напарником привели в негодность механизм подъемного
устройства и соскользнули по цепям вниз, от дамбы уже доносился глухой гул:
это полтораста испанцев, которые ночь провели по пояс в воде, теперь
выскочили на сушу с криками "Сантьяго! Сантьяго! Испания и Сантьяго!",
твердо намеренные согреться кровью и огнем, полезли на земляной вал,
ринулись по перемычке к подъемному мосту и крепостным воротам, вскочили на
бастион и, наводя ужас на голландцев, метавшихся из стороны в сторону, как
ополоумевшие гуси, ворвались в городок, круша все на своем пути.

***

Теперь в исторических трудах взятие Аудкерка называют не иначе как
резней, уподобляя пресловутой furia espanola - испанской ярости <Понятие
furia espanola ("испанская ярость") вошло в исторический обиход полвека
спустя после описываемых в романе событий: 4 ноября 1576 г. испанские войска
взяли штурмом и разграбили Антверпен. - Здесь и далее примечания
переводчика, кроме оговоренных особо.>, явленной в Антверпене, и утверждают,
будто в то утро Картахенский полк действовал с беспримерной жестокостью. Что
ж... Мне ли о этом не знать: я там был и все видел своими глазами. Да,
поначалу было смертоубийство или, если угодно, резня, и пощады не давали
никому. А не скажете ли, как еще полутора сотням атакующим взять укрепленный
голландский город с гарнизоном в семьсот человек? Только ужас внезапного и
беспощадного штурма может сразу и навсегда сломить сопротивление еретиков -
и наши применили эту методу со всей тщательностью, присущей истинным и
закаленным в боях мастерам своего дела. И вот, дабы вселить панику в ряды
обороняющихся и вынудить их к сдаче, наш полковой командир дон Педро де ла
Амба приказал покрошить с первых мгновений штурма как можно больше народу и
не сметь грабить город, пока не одержана победа полная и несомненная. Так
что подробности позвольте опустить. Скажу лишь, что в этом кромешном аду
закладывало уши от грохота выстрелов, от криков, от лязга стали, и ни один
голландец старше пятнадцати лет, попавшийся нам под руку при начале дела,