"Роман Пересветов. Тайны выцветших строк " - читать интересную книгу автора

свою царскую книго-хранительницу и показа ему бесчисленное множество
греческих книг. Сей же инок во многоразмышленном удивлении бысть о толиком
множестве бесчисленного трудолюбного собрания и с клятвою изрече перед
благочестивым государем, яко ни в Грецех толикое множество книг не
сподобихся видети".
Максим Грек пожаловался Василию III на оскудение греческих библиотек
после захвата Византии турками и высказал свое восхищение его заботами о
книжных сокровищах.
Ученый муж ревностно взялся за порученный ему великим князем труд: он
стал сличать тексты греческих книг с их переводами на церковнославянский
язык, обнаружил в этих переводах много неточностей и принялся их исправлять;
этим он навлек на себя неприязнь московского митрополита Иосафа,
оговорившего его перед царем Василием III, и подвергся преследованиям.
Описывая мытарства многострадального просветителя, автор сказания
больше не возвращался к вопросу о библиотеке Василия III и не сообщал
никаких сведений о том, составил ли Максим Грек ее каталог и какие именно
книги произвели на него такое сильное впечатление. Что же стало с
библиотекой?
На этот вопрос Клоссиус нашел ответ в другой древней рукописи -
"Ливонской хронике", которую составил в XVI столетии бывший рижский
бургомистр Франц Ниенштедт.
В ней упоминалось, что в 1558 году Иваном Грозным был взят Дерпт.
Подозревая, что потомки хозяйничавших в этом городе немецких меченосцев
продолжают тайные сношения с недругами России и относятся к ней враждебно,
Грозный решил переселить их в русские города Владимир, Нижний Новгород,
Углич и Кострому. Именно в связи с этим впервые встречается в летописи имя
дерптского пастора Иоганна Веттермана, отправившегося в изгнание со своими
прихожанами. Автор хроники рассказывает, что Веттермана, как ученого
человека, Иван Грозный очень уважал. Царь даже велел показать пастору свою
московскую "либерею" (библиотеку), состоявшую из книг на греческом,
латинском и древнееврейском языках, полученных в дар от константинопольского
патриарха и хранившихся, как драгоценное сокровище, замурованными в
двухсводчатых подвалах под Кремлем.
"Великий князь, - говорится в хронике, - слышал об этом отличном и
ученом человеке, Иоганне Веттермане, много хорошего, про его добродетели и
знания, и потому велел отворить свою великолепную либерею, которую не
открывали более ста лет с лишком, и пригласил через своего высшего канцлера
и дьяка Андрея Солкана, Никиту Высровату и Фунику, вышеозначенного Иоганна
Веттермана и с ним еще несколько лиц, которые знали московитский язык,
как-то: Фому Шревена, Иоахима Шредера и Даниэля Браккеля, и в их присутствии
велел вынести несколько из этих книг. Эти книги были переданы в руки
магистра Иоганна Веттермана для осмотра. Он нашел там много хороших
сочинений, на которые ссылаются наши писатели, но которых у нас нет, так как
они сожжены и разрознены при войнах, как то было с Птолемеевой и другими
либереями. Веттерман заявил, что, хотя он беден, он отдал бы все свое
имущество, даже всех своих детей, только бы эти книги были в протестантских
университетах, так как, по его мнению, эти книги принесли бы много пользы
христианству.
Канцлер и дьяк великого князя предложили Веттерману перевести
какую-нибудь из этих книг на русский язык, и если он согласится, то они