"Леонид Переверзев. Гряди, Воскресенье: христианские мотивы в джазе Дюка Эллингтона." - читать интересную книгу автора

лоа, или предкам, по нему путешествующим. Вместе с тем плоть такого дерева,
используемая как материал для изготовления скульптур предков, наделяется
особым качеством благодаря тому, что те освящают его своим Номмо.

Отошедшее божество

Над четырьмя категориями смутно мыслится еще и нечто, или некто - "Великий
Мунту", "великая и могущественная Сила Жизни", исходно-единое первоначало
всего, иногда даже "всевышний и всезнающий мудрый человек, сила всех сил,
установивший роды всех вещей и всех существ, зачавший и породивший предков
остальных людей". Вот как это интерпретировал Сартр, разбирая поэзию
негритюда и противопоставляя африканский Генезис библейскому (конечно, в
Сартровском их понимании): "Для белого техника Бог есть прежде всего
инженер. Юпитер вносит порядок в хаос и дает ему законы; христианский Бог
замышляет мир своим интеллектом и реализует по своей воле: отношение твари к
Творцу никогда не бывает плотским, кроме как в некоторых мистериях, на
которые Церковь взирает с подозрением. Даже мистический эротизм не имеет
ничего общего с плодородием: это полностью пассивное ожидание стерильного
проникновения. Мы просто комки глины: маленькие статуэтки выходящие из рук
божественного скульптора. Для наших черных поэтов, напротив, сотворение есть
необъятное и безостановочное введение в границы; мир есть плоть и сын плоти;
на море и в небесах, среди дюн и скал Негр вновь находит бархат человеческой
кожи; на животе песка, в бедрах неба самого себя ласкает он, "плоть плоти
мира", насквозь пронизываемый ветром, он и женственность Природы, и ее
мужественность; и когда он любит женщину своей расы, соитие полов кажется
ему великим праздником тайны жизни. Эта сперматическая религия подобна
напряжению души, уравновешивающей две взаимодополнительные тенденции:
динамическое ощущение себя восставшим фаллосом и утяжеленным, более
пассивным, более женственным бытием созревающего растения."
Африканский католический священник, касаясь остаточных народных верований
своих прихожан, несколько смягчает метафорическую эгзажерацию французского
философа: "Мы не кричим, выпячивая грудь, "я зачал!", ибо зачатие есть дело
Бога. Один Он зачинает, а люди только производят детей."
Так или иначе, в традиционном представлении африканцев верховный Бог
больше похож на ядро НТУ - то безличное и безымянное начало, что разом
объединяет в себе и движущую перво-силу, и материю, дремлющую в ожидании
Номмо. Правда, некоторые мифы повествуют о некоем Творце, который сначала
создает женщину (природу), потом берет ее в жены и делает матерью, причем
его семя - Номмо - есть и вода, и огонь, и кровь, и слово. Но в целом из
такого синкретизма нельзя с уверенностью выводить ни "сперматическую", ни
"спиритуалистическую" религию, ни внутреннее тождество Бога и НТУ, ибо в
подобных случаях всегда подразумевается уже давно бездействующее, отошедшее
божество (theos otiosis), которое пребывает не в окружающей природе, а
где-то там, за пределами всякого вообразимого времени и пространства,
слишком далеко от людей, в их жизнь не вмешиваясь и вообще ни на что и никак
теперь не влияя. Что же остается?

Полиритмия политеизма

Остается великое множество местных лоа и ориша, населяющих природу вокруг;