"Леонид Переверзев. Гряди, Воскресенье: христианские мотивы в джазе Дюка Эллингтона." - читать интересную книгу автора

наблюдают и подбадривают центральных танцоров хлопками в ладоши и выкриками,
танцуя на периферии. Те же, в кого вселяется лоа, погружаются в транс (но не
в ступор!), или, наоборот, испытывают экстаз и крайнюю экзальтацию, ничуть,
однако, не переходящую в истерию, "дикие" хаотические дергания или
непроизвольные конвульсии.
Примечательный факт: подавляющее большинство индивидов, отождествившихся с
лоа, сохраняет "трезвое" восприятие и учет внешне-материальной обстановки
(не натыкается на партнеров, не мешает им и даже искусно с ними
взаимодействует при исполнении очень сложных фигур, не оступаясь на
неровностях пола, ловко поддерживая равновесие при вращении и прыжках и
т.д.). Более того, их психо-физические способности во время контакта с лоа,
по видимости, даже обостряются и усиливаются (подобно тому, как у
спортсмена, побивающего рекорд, возникает ощущение как бы
"сверхъестественного" прилива энергии и ловкости). При первых же признаках
утраты "трезвости" и опасности причинить вред себе или другим (что очень
редко, но все же бывает), зорко следящие за тем жрецы тут же уводят
одержимого из круга, чтобы дать ему успокоиться и прийти в норму.
Пережив пафос взаимодействия с лоа, посвященные испытывают умиротворяющий
катарсис, приносящий, по мнению ряда европейских медиков, и несомненный
терапевтико-оздоровительный эффект.
Короче, в активном музыкально-хореографическом общении с природными
духами-божествами африканцы почернули то, что западные философы двадцатого
столетия назвали (неожиданно ощутив растущую его нехватку в
десакрализованном атеистическом обществе) "жизненно-смысловым ресурсом
существования".
Первые партии черных рабов, привозимые на восточное побережье Северной
Америки, не говоря уже об их ближайшем потомстве, испытывали крайний дефицит
такого ресурса.

IV. Афро-христианский опыт (2)

Черный андерграунд

В английских колониях Нового Света африканцы оказывались грубо оторванными
от всех обычаев, верований, преданий и даже языка своих племен. За вычетом
каких-то крох, сохраняемых памятью о родной земле, но быстро стиравшихся
из-за отсутствия внешних средств их фиксации и передачи следующим
поколениям, они лишались какой бы то не было религии, культуры и этнической
общности. У них было отнято даже чувство социально-групповой принадлежности,
изнутри ощущаемой ими в качестве своей, а не навязанной извне
поработителями. Волею судьбы, истории или Провидения этот конгломерат
разрозненных индивидов был поставлен перед выбором: либо вообще утратить
всякий человеческий облик (что было совсем легко), либо воссоздавать заново
собственную идентичность буквально с нуля, чему окружающие условия ничуть не
благоприятствовали.
Полтора столетия подряд рабочие песни были для негров единственно
разрешенным (даже одобряемым) традиционно-африканским видом музыкального
самовыражения, облегчавшим тяжесть труда, но в то же время включающим и
скрытые ноты протеста и насмешки над угнетателями. Не подозревая о том,
"Плантаторы поощряли пение рабов и даже требовали, чтобы рабы пели во время