"Леонид Переверзев. Гряди, Воскресенье: христианские мотивы в джазе Дюка Эллингтона." - читать интересную книгу автора

лютовали, прямо страх как...(задумалась) Да, так вот и не осталось у нас там
нигде ни храма, ни попа, ни дьякона ни одного, ни псаломщика. Ну, может, у
других где и остался кто, так не сказывался и затаился от страха, и сан с
себя навсегда сложил. Так вот и пошло. Некому службу служить, негде
собраться миром Господу помолиться, храм-то наш весь тут же и разграбили,
сперва утварь, а там и остальное разнесли по бревнышку, по кирпичику; образа
все поругали, их и по домам ходили, со стен срывали, а потом покололи и
сожгли все дотла. И повсюду в деревнях наших так было. (Замолчала)
Я: Тяжело, наверное, вам пришлось...
- Ох и тяжело, не говори. Ни тебе причаститься, ни дитя окрестить, ни
обвенчаться, ни свечечку поставить заступнице нашей или какому-угоднику, ни
усопшего отпеть. (Задумалась) Да и отпеть-то как? Хора не было. А я пение
церковное любила очень и как его не стало - на душе очень сделалось тяжело,
прямо истомилась душа, иссохла. Душе без него очень плохо, так и просится в
тебе, чтобы голоса-то ангельские услышать. (Замолкла надолго)
Я, чтобы поддержать разговор: Так, значит, с тех пор без церкви и жили?
Она (удивленно): Почему без церкви? Как это без церкви? Нешто без ее
можно? Без церкви не проживешь...
Я: Но церкви-то у вас не было, ее же разрушили...
Она: Храм разрушили, да, а церковь мы сохранили.
- Это как же?!
- А вот так: собирались по малу народу, трое, четверо, пятеро там в домах
друг у друга ночью, ставни закроем, а лучше даже в подполе, свечечку
затеплим и молимся вместе. Образок даже был один, только махонький, Спаса
нашего, спасли его (засмеялась) - видишь, Он нас спас, а мы - Его. Молебны
Ему служить стали.
Я: Батюшка, значит, тоже нашелся?
Она (со вздохом): Нет, батюшку не нашли. У нас старик один был, очень
хорошо службу знал, молитв сколько слово в слово помнил, он и был у нас за
попа. Потом умер, правда, царствие ему небесное, так после за него мы сами
служили по очереди.
- Кто "мы"?
- Да мы, бабы.
- Как?! Разве такое можно?
- А чего ты удивился? Как быть-то? Кроме того старика, мужиков промеж нас
и не было, сплошь одни бабы. Вот счастье, что покуда он еще жив был, мы на
бумажку молитвы кое-какие с его слов списали. Ну, кто грамотный был. Акафист
Богородице тоже... Я эти молитвы со слов все-все выучила...
Я: Вы, что же, и требы как-то отправляли?
- (глубоко вздыхает) Ох, не очень...Исповедовали, правда, друг-друга, да,
и причащались вместе...
- Чем?! как?!
- Чем-чем, что ты спрашиваешь, Телом Христовым и Кровью Его, как на
последней вечере Господней. А вот венчать - нет, совсем не венчали, это же
тайно в подполе не сделаешь, свадьба, сам знаешь... Отпевали - да, это тихо
можно было, ночью глубокой...
- А крестили?
- Ох, это очень-очень редко, потом и совсем перестали... вспоминать-то
горько... сколько душ некрещеных... (Задумалась, смотрит вверх...)
Из глубины двора подбегают вприпрыжку две девчушки-школьницы лет по 8 -