"Николай Переяслов. За завесой 800-летней тайны (Уроки перепрочтения древнерусской литературы)" - читать интересную книгу автора

текст же "Слова" необычный, он построен на художественных принципах,
рассчитанных на иной угол зрения - на зрение читателя, который в букве видел
бы не просто знак для обозначения на письме звука, а символ, исполненный
глубокого внутреннего смысла". Подобные же мнения высказывают и другие
исследователи древнерусского памятника - Л. Наровчатская, С. Пушик, А.
Гогешвили, Г. Сумаруков, О. Сулейменов, А. Чернов...
Но очень уж медленно освобождается наше сознание от постулатов школьных
учебников. "Народы не бывают хорошими или плохими, - сказал несколько лет
назад Д. Балашов, - но имеют историю, на протяжении которой их национальный
характер изменяется в строгой последовательности." Почему же мы так упорно
пытаемся хоть что-нибудь в этой истории да подретушировать? Чего нам, как
говорит Л. Наровчатская, стыдиться, "былым рабам и вольным всадникам - своей
истории? Того, что мы не ассимилировали, сохранили добрососедство даже в
условиях тирании, рабства, бездорожья и бестелевиденья?" Откуда в нас,
хочется также спросить, это извечное стремление изобразить себя с мечом или
автоматом, крушащими какого-то постоянно живущего рядом с нами врага, без
которого нам просто некуда приложить свои способности? И разве
миротворческая миссия Игоря в Степи была по своему значению ниже, чем те
грабительские по своей сути набеги, которые осуществлял Святослав против
мирных половецких становищ? При чем тут оборона Руси, если Святослав открыто
сетует на то, что если бы русичи ходили на половцев еще более
многочисленными дружинами, то "была бы чага по ногате, а кощей по резане",
то есть, как мы уже отмечали выше, рабов было бы столько, что они
продавались бы за бесценок.
Кто же в таком случае благороднее выглядит - "великий и грозный"
представитель тогдашнего Центра Святослав Киевский, эхо политики которого до
последнего времени еще звенело в воздухе нескончаемым нагнетанием атмосферы
внешней угрозы, или же все-таки - "сепаратист" Игорь, трезвого
дипломатического подхода которого к межнациональному вопросу так не достает
нам сегодня для урегулирования все растущих в стране очагов напряженности?..
Вот он - вдел ногу в стремя и, взлетев на коня, окинул взглядом напуганных
солнечным затмением воинов. Отложить поход до более благоприятного момента?
В глазах простого люда это было бы, пожалуй, психологически правильным, но
сколько же можно играть в прятки со Святославом - к весне он ведь снова
пришлет гонцов, будет склонять к участию в антиполовецком походе?.. Нет,
узел нужно разрубать одним ударом, а если, как предвещает затмение, его ждет
неудача, то это по крайней мере хоть какая-то да определенность, а не это
двойственное состояние... - И именно здесь у него вырывается та, принятая
нами за патетическую, фраза "луце жъ бы потяту быти, неже полонену быти",
которая на самом деле воспринималась, наверное, современниками как "лучше уж
погибнуть, чем жить, как в плену, связанным по рукам и ногам этой постылой
обязанностью подчиняться Киеву, необходимостью всякий раз выкручиваться
перед Святославом, зависеть от массы мелочей, включая и такие предрассудки,
как это затмение. Да и Владимира нужно срочно женить, дело ли - на мачеху
засматриваться? Так ведь и до греха недалеко..."
Отбросив подобную цепь рассуждений, вернее - внутренних обстоятельств,
подвигнувших Игоря на попрание небесного предупреждения, нам никогда не
понять смысла этого его монолога, в котором он, не испытывая НИКАКОЙ УГРОЗЫ
ИЗВНЕ, говорит свое "луце жъ бы потяту быти, неже полонену быти", и только
после этого зовет братию сесть на коней и отправиться в Степь, то есть