"Алессандро Периссинотто. Моему судье " - читать интересную книгу автора

14 июля. День взятия Бастилии. Все в порядке.
15 сентября. Все в порядке.
Я был прав. Они хотели меня надуть, но прав-то я: исходная программа
была чистой, какой там еще вирус!
11 октября. Все в порядке.
2 ноября.
Проклятье.
Вот она, цветная круговерть. Все тот же психоделический глюк.
Вирус-мутант, из тех, что собирают в зараженном компьютере информацию и
активизируются в разное время в разных компьютерах.
Вирус сидел и в исходной программе, и значит, его не мог подсадить
Гуиди.
Вы понимаете, господин судья?
Не стану сейчас перечислять все предосторожности, к которым я прибегал,
но ручаюсь, что в свой компьютер я ни разу не вставил ни единого диска из
"Караваджо". Этот компьютер обладал максимальной защитой. Он не был
подключен к сети и не имел устройства для чтения, ни для дискет, ни для CD,
лишь мастеризатор, у которого я обрезал кое-какие проводки, чтобы он только
записывал диски. Обмен данными осуществлялся только через флэш-память. Не
знаю, слышали ли вы о ней, сейчас она в большой моде. Крошечные микросхемы,
которые через USB-порт присоединяются к компьютеру, и на них можно записать
до миллиарда байт, что-то около миллиарда букв или, если хотите, три тысячи
средней длины романов. Представьте, эти чипы такие крохотные, что умещаются
в авторучке. Моя флэшка хранится у меня на запястье в часах, и часы я не
снимаю никогда и ни при каких обстоятельствах. Только этот микрочип мог
ввести данные в мой компьютер, потому что я разработал софт, который
опознавал эту единицу памяти и блокировал любую другую.
Система защиты, которую мы растили восемь месяцев, проходила только
через флэш-память. Отдельные части программы соединялись на моем компьютере
и, прежде чем попасть туда, проверялись мной и только мной. Невозможно,
чтобы этот вирус от меня ускользнул: если бы кто-то из моих сотрудников
поместил его в одну из своих стандартных программ, я, конечно, обнаружил бы
его раньше, чем он мог бы заразить остальные данные.
Почему я его не заметил? Он что, невидимый?
Было полвосьмого, когда я начал проверку. Я не стал звонить Марио,
потому что хотел справиться сам. В два часа ночи я на минуту оторвался от
письменного стола. Я просмотрел тысячи строк программы на машинном языке и
не нашел ничего.
Зашел в ванную, плеснул в лицо водой, потом выглянул в окно. Снаружи
слякоть замерзала и превращалась в наст. Проехала машина, потом долго было
тихо.
Я вернулся к компьютеру и продолжал работать. Голова слушалась,
подстегиваемая напряжением и яростью, тело служило, как будто не нуждалось
ни в пище, ни в воде, но вот глаза сдавали. Казалось, очки запотевают через
минуту после того, как их протрешь, но туман был не на стеклах, а под
веками, и стоило мне сморгнуть, как все застилала пелена.
Четыре.
Глаза у меня жгло огнем. Я поискал в ящике стола капли, но флакончик,
естественно, был пуст, он завалялся там с прошлой весны, с последней
аллергии.