"Лео Перуц. Ночью под каменным мостом [И]" - читать интересную книгу автора

и пиве - то есть во всем, что необходимо для приятной жизни. При этом она
обязательно должна быть одарена красивой фигурой, добавил он,
многозначительно поглядывая на точеную фигурку барышни, ибо, на его взгляд,
это гораздо важнее, нежели благородное происхождение и добрый нрав.
Но среди гостей присутствовал также молодой граф Коллальто, истинно
модный кавалер родом из Венеции, который полагал, что уже имеет определенные
права на младшую дочь фон Берка. Понятно, что ему казались особенно
нестерпимыми как личность, так и поведение хорватского дворянина. И когда
последний в очередной раз принялся в паре с барышней прыгать и скакать на
все лады под сарабанду, граф с поклоном приблизился к нему и в почтительном
тоне попросил сообщить, у какого знаменитого балетмейстера он в таком
совершенстве изучил благородную науку танцев.
Барон Юранич был человеком, умеющим благожелательно воспринимать любую
шутку, даже если она относилась на его счет.
А потому он только засмеялся и сказал, что прекрасно знает, как мало он
искушен в танцевальном искусстве, и что по справедливости должен просить за
это прощения у дам - но уж слишком большое удовольствие доставляет ему
танец, и он надеется не слишком досадить своей неловкостью барышне и всем
остальным гостям.
- Господин несправедлив к себе, он слишком скромен, - возразил
Коллальто. - Господин так же легко справляется со сложнейшими фигурами
танца, как иные - с хлебным супом. На большом водном действе и пасторальном
балете, которые Его Величество намеревается вскоре устроить в Старом Граде,
господин со своим искусством отлично мог бы сыграть фавна или даже самого
Силена.
- Я - солдат, - сдержанно ответил барон, - и потому больше привычен
к танцу с саблями, чем к бальным выкрутасам. В своей жизни мне чаще
доводилось слышать игру пушек, нежели флейт и виол. Для козлоногого и
рогатого Силена господин мог бы найти более подходящего исполнителя. Что же
до хлебного супа, то пусть господин примет во внимание, что им доводилось
утолять голод весьма знаменитым людям.
После чего он вежливо поклонился, предложил руку своей даме и вновь
вошел в ряды танцующих.
Молодой Коллальто смотрел им вслед со все возрастающим гневом, ибо
понял, что этот нахальный барон и не собирается отпускать от себя прелестную
барышню фон Берка. Коль скоро он убедился, что не может досадить сопернику
ехидными словами, он решил воспользоваться совсем уже негодным приемом. Он
незаметно подобрался к танцующей паре и так ловко подставил барону подножку,
что тот грохнулся во весь рост. К счастью, падая, он увлек с собою на пол не
девушку, а одного из танцевавших рядом с ним господ, но все равно это было
достаточно неприятно.
В рядах танцоров возникло замешательство, музыканты перестали играть,
со всех сторон посыпались смешки, вопросы, возбужденные возгласы, но барон
быстро прекратил этот беспорядок: в одно мгновение он вскочил на ноги и
ловко помог подняться упавшему с ним господину. В первую минуту тот был
очень рассержен, но стоило лишь ему убедиться в том, что его костюм,
украшения и ленты не пострадали, как он вновь обрел благодушие и,
обратившись к барону, сказал самым вежливым тоном, в котором можно было
заметить лишь щепотку иронии: "Я вижу, сударь, вам удалось внести некоторое
новшество в строй этого танца!" Барон Юранич, взмахнув шляпой, принес