"Лео Перуц. Парикмахер Тюрлюпэн " - читать интересную книгу автора

Сердечной муки не уйму...
- Довольно! - крикнула мадемуазель де Лаван. - Ваши стихи, Тирсис,
весьма посредственны сегодня. Видела я уже влюбленных, сочинявших лучшие
стихи.
Грустные, минорные аккорды исторг из своего инструмента господин де
Сент-Эньян и пропел в заключение:
Я опускаю лютню скромно,
Покорный слову твоему.
Потом он встал и произнес, подняв страдальческие глаза к потолку,
вздохнув и поклонившись:
- Вы очень жестоки, Клеониса, к преданнейшему из ваших друзей. Вы
знаете, что я вас люблю.
- Я это знаю,- сказала девушка и швырнула хлебным шариком в грудь
Андромеды. - Знаю, но никогда не придавала значения вашим чувствам.
- Я нахожу, - сказал Тюрлюпэн, - что слова, пропетые этим господином,
чье имя я позабыл, заслуживают внимания. Мне жаль, что я не обучен играть на
этом инструменте и петь под его аккомпанемент.
- До вашего прихода, сударь, у меня еще была некоторая надежда,
обратился к Тюрлюпэну несчастный влюбленный, - но теперь мне приходится
опасаться злейших бед. Клеониса любит вас, в этом невозможно сомневаться.
Замолвите же ей словечко для меня. Я этого жду от вашей доброты.
Тюрлюпэн дружески похлопал молодого дворянина по плечу.
- Я в этих делах мало понимаю, - ответил он, - однако, вижу, что
мадемуазель принадлежит к тем особам, по отношению к которым нужно вести
себя настойчиво. Не следует падать духом. Мой совет - попытайтесь-ка взять
ее подарочками: подносите ей то цветы, то ленты или перчатки, или скляночки
с духами.
- Черт побери! - воскликнул господин де Гюнольде.-Это совсем неплохая
мысль. Что вы на это скажете, Клеониса?
- Скажу, - ответила девушка, хлопнув веером по парику Тюрлюпэна, - что
этот господин де Жослэн изрядный бесстыдник. Но дворянину, приехавшему из
таких далеких краев, нужно многое прощать. Он мне нравится. Я нахожу его
очаровательным. Господин де Жослэн, я знаю, что вы меня любите и разрешаю
вам признаться мне в этом.
- Клеониса! - простонал господин де Сент-Эньян.-Сжальтесь же надо мною.
Вы меня убиваете. Каждое ваше слово пронзает мне сердце.
Господин де ла Рош-Пишемэр поднялся со своего места. Он стоял, скрестив
руки на груди, и лицо его, озаренное отблесками огня, выражало злобу и
презрение.
- Вот она, любовь наших дней! - сказал он глумливо. - Люди напускают на
себя томность, обращаются со слезами на глазах к возлюбленной, падают в
обморок, когда ей угодно прогневаться. В какое дурацкое время мы живем! Отцы
наши пренебрегали чувствительными словами и влюбленными воздыханиями, и все
же их красавицы всегда были готовы танцевать с ними тулузский танец.
Мадемуазель де Лаван слабо вскрикнула от ужаса и негодования и зажала
уши руками.
- Постыдитесь! Постыдитесь, господин де ла Рош-Пишемэр! Как смеете вы
здесь, в этой комнате, говорить о таких вещах?
- Тулузский танец? - повторил, недоумевая, Тюрлюпэн.- Я прошу простить
меня, но я не знаю этого танца.