"Елена Первушина. Убежище. Ночь и День" - читать интересную книгу автора

болотом и против людей.
Я засовываю руки поглубже в рукава, обхватываю ладонями локти и вновь
засыпаю. Несколько секунд полной тьмы и забытья. Пробуждаюсь, лишь когда
троллейбус сворачивает с перспективы в плотную сеть Советских, бывших
Рождественских, улиц. Сквозь ресницы вижу бедный по-осеннему грязный садик,
где некогда стоял на эшафоте Чернышевский. Наконец троллейбус делает широкое
кольцо по площади и замирает у дома с башенкой... Приехали.

* * *

И все же я люблю эти утренние часы после дежурства, когда наша огромная
коммунальная квартира пустеет и можно почувствовать себя одинокой и
свободной - час плескаться в горячей ванной, петь под душем, рассекать по
коридору в розовом купальном халатике с тюрбаном из полотенца на голове, не
торопясь готовить себе завтрак - греческий салат, гренки, кофе, и все это
без чужих взглядов в спину, без въедливых вопросов, неизбежных ответов,
надоевших и все же необходимых шуточек, разруливания назревающих кухонных
разборок. Пустота! Свобода!
Поэтому когда раздается звонок домофона, я от души надеюсь, что это
очередной распространитель рекламных листовок - они дальше почтовых ящиков
не поднимаются. Или, на худой конец, какой-нибудь проповедник - этих просто
можно не дослушивать до конца. Но все не так. Я снимаю трубу и незнакомый
мужской голос, задыхаясь, произносит: "Убежище".
Пока он поднимается по лестнице, я успеваю натянуть спортивные штаны и
футболку. При этом желудок уже крутит, а во рту появляется знакомый
железистый привкус - и это плохо, это очень плохо, у меня было тяжелое
дежурство в больнице, я устала, я хочу кофе и спать и совсем не хочу
вписывать у себя очередного беглеца. Но разве у меня есть выбор?
Я открываю дверь. На вид моему гостю лет двадцать семь - тридцать.
Бледное лицо с тонкими чертами, светлые волосы, светлые глаза.
- Как вас зовут?
- Андрей. Сомов, Андрей Васильевич. Паспорт... сейчас...
- Паспорт оставьте при себе. Идите за мной.
Я веду его в свои комнаты. Маленькая, та, что всецело принадлежит мне,
выглядит довольно обжитой - диван-кровать, книжная полка, маленький
телевизор на прикроватном столике, старинный будуарный столик с зеркалом
(остался от предыдущей хозяйки комнаты), флакончики с духами, помадой и
тушью, коробочки теней, цветы в вазе на холодильнике. Большая комната -
собственно Убежище - расположена в башне, поэтому у нее пять стен и три
больших окна. Здесь есть только раскладушка с матрасом, она стоит у стены,
три стула, да большой стол посреди комнаты. Сейчас на нем красуется мой
бедный завтрак.
- Ну вот, Андрей, здесь вы будете жить, - говорю я. - Постельное белье
получите позже. Ванная, туалет в конце коридора. А сейчас, если не
возражаете, я все-таки поем. Кофе не предлагаю, уж не взыщите. Даже из
вежливости.
- Да, конечно, нет, кофе не надо, - он садится на раскладушку.
Вид, как у пса, которого привезли из деревни в город, - обалделый и
покорный. Интересно, как скоро за ним явятся? День сегодня пасмурный, может,
и не будут дожидаться сумерек. Хорошо бы - а то вернутся с работы мои