"Михаил Петров. Пираты Эгейского моря и личность" - читать интересную книгу автора

И хотя при изучении науки эта мифология сбивает с толку, приходится ее
отбрасывать как ненадежный и пристрастный источник сведений, нам не следует
все-таки забывать об огромной психологической роли этой мифологии, о ее
участии на правах "ученого в голове" в формировании реальных ученых. На
первый взгляд, может показаться, что это возвращение к античной, давно себя
скомпрометировавшей теории эталона-образца "с кого строить жизнь", которую
мы уже упоминали по связи с Протагором. Но в науке "ученый в голове"
действует не как закон, а как канон жизни. Читая об Эйнштейне и Ньютоне,
ученый вовсе не стремится заново открыть теорию относительности или еще раз
обосновать небесную механику. Эйнштейн и Ньютон представлены в таком каноне
не результатами творчества, а самим процессом творчества, поэтому "научная
мифология", выдвигающая свои замены "попу в голове", оказывается жизненной,
способной ориентировать ученого в сложных перипетиях жизни.
Вот нам и кажется, что сегодня очень нужна нам "человеческая
мифология", и что именно в создании такой мифологии, способной занять место
"попа в голове", - задача и смысл существования современного искусства. Но
это должна быть именно "человеческая мифология", а не искусство
"выразителей", "типов", "собирательных героев". Яркая индивидуальность нам
представляется и основной и наиболее перспективной фигурой современности,
реальности сегодняшнего и завтрашнего дня, смыслом социалистического
реализма, если социализм как реальность намерен всерьез соревноваться с
другими типами социальных реальностей и победить в таком соревновании.
Именно поэтому канон человека есть вместе с тем и канон искусства -
творческая деятельность, способная помочь человеку разобраться в окружающем
его мире человеческих отношений, и стать целью среди целей, человеком.

2.12.68

Пираты Эгейского моря и личность

Кто ж вы, скажите? Откуда к нам прибыли влажной дорогой? Дело ль какое
у вас? Иль без дела скитаетесь всюду. Взад и вперед по морям, как добычники
вольные, мчася, Жизнью играя своей и беды приключая народам?
(Одиссея, Ш, 71-74)
С тех пор как Шлиман поверил Гомеру и раскопал Трою, а особенно в
последние годы, после работ Вентриса по линейному письму В загадка
античности - "греческого чуда" стала во многих отношениях еще более
загадочной: обнаружился очевидный и вместе с тем малопонятный срыв
преемственности развития в хронологических рамках между II тысячелетием до
н.э. и IX-VIII вв. до н.э. Срыв прослеживается по многим социальным
характеристикам: исчезают некоторые профессии, ощутимо меняется или
сдвигается производственная терминология, словно сквозь землю проваливаются
крупномасштабные социальные структуры вроде Кносса и Пилоса. Даже принцип
кровно-родственных отношений, по которому традиционно мыслился переход от
родового к рабовладельческому строю несет следы прерванности, и Нестор,
например, предлагая Агамемнону построить воинов по племенам и коленам -
KSTvav8e"xK"TOi(puXoi, ката (реитео (Илиада, II, 362), - преподносит эту
естественную, казалось бы, с точки зрения родовых отношений, структуру как
тактическую новинку и собственную выдумку, за что тут же удостаивается
высшей похвалы "пастыря народов" Агамемнона: