"Михаил Петров. Пираты Эгейского моря и личность" - читать интересную книгу автора

Индивидуальное, отходящее от нормы, неповторимое оказывается
недоступным для изучения научными методами, располагается за пределами
предмета рауки.
Понятый как область действия слепых, нс знающих исключения,
автоматических, общих, безличных законов, такой предмет или "объект" как раз
и есть "природа" науки, привычный для нас концепт природы. Она лишена
эмоций, всегда обязана одинаково отвечать на одни и те же вопросы,
неспособна вводить ни нас, ни ученых в заблуждение, увертываться от наших
попыток познать ее, заставить служить нашим целям. Она инертна, стабильна,
всегда и всюду остается тем же самым - равнорасположенной ко всем нам
служанкой за все, выполняющей любые наши прихоти, если нам удается хотя бы
раз заставить ее сделать это. Любой результат науки и есть такая удачная
попытка. Он имеет равную силу для всех времен, всех мест и всех людей на
земле, или, как эту мысль сформулировал Дж.К. Максвелл, - "события,
различенные только по месту и времени, идентичны". Применительно к
репродукции, учитывая безличность предмета науки ту же мысль можно
сформулировать и в нормах функционального определения: "чем бы ни
различались системы, у которых равные сигналы на входе дают равные сигналы
на выходе, они функционально неразличимы, идентичны". Определения последнего
рода называют принципом "черного ящика", они применимы ко всему объему
научного знания. Смысл их в том, что любое из них суть такой наблюдательный
пункт, с которого видны лишь функции и совершенно неразличимы их носители.
Входит ли человек в предмет науки? В этом гвоздь вопроса.
По мнению немецкой классики и по мнению многих ученых, человек входит в
предмет науки, целиком и полностью. Но если немецкие философы не шли дальше
субстанциональной идентичности, то есть оставались в рамках определения
Максвелла, исключали из сущности человека индивидуальное, оставляя все же
родовое, то наука идет дальше: для нее человек исчерпаем не только в общих
родовых свойствах, но и в общих человеку и природе функциях. Если первый
взгляд - основа нивелляторства среди людей, то второй - основа
нивелляторства среди людей и вещей. Функционально описывая, например,
систему формулой: "на входе три копейки, на выходе - стакан газированной
воды с сиропом", мы тем самым описываем не только частную должность
человека - быть продавцом газированной воды, но человека как такового, хотя,
и это очевидно, под ту же формулу подпадает и автомат, причем подпадает
таким способом, когда у науки нет операции, с помощью которой она могла бы
различить, где человек, а где имитирующее его действия по той же программе
железо.
Позиция науки в таких вопросах напоминает позицию пассажира в кабине
лайнера, который попытался бы, сидя в кресле, решить, кто ведет машину:
летчик или автопилот. За рамками науки здесь нет проблемы: нужно пойти в
кабину и посмотреть. Но так только за рамками науки, в самой науке подобная
операция запрещена, она нарушала бы принцип черного ящика. Схоласты в свое
время спорили, способен ли бог Аристотеля отличить Платона от Сократа. Этого
не смогли бы сделать ни немецкие философы-классики, ни наука. Более того,
наука оказалась бы неспособной отличить быка от трактора, для нее есть лишь
усилие на крюке или тяга. Она не смогла бы отличить или, вернее, всегда
способна найти такую позицию, когда невозможно отличить лошадь от вертолета
или подводной лодки, поскольку видна будет лишь "мощность", которую можно
выразить, в частности, и в "лошадиных силах".