"Михаил Петров. Пираты Эгейского моря и личность" - читать интересную книгу автора

"ширпотреб" - сапоги, туфли, башмаки - с порога отвергается на том
основании, что все это уже было, что повторяться в науке нельзя - действует
запрет на плагиат. Нужно что-то новое, что не было в освоенном ассортименте,
и никто не знает, что именно нужно. Если это и режиссура, то режиссура без
текста, когда и актерам и режиссеру известны разве что имена действующих лиц
и, может быть, традиционный типаж: инженю, первый любовник, комическая
старуха и т.п. Предполагается, что текст будет создан на ходу, общими
усилиями, но поскольку таких вещей не бывает, кому-то приходится решать, где
хорошо, где плохо, то всегда обнаруживается одна голова, берущая на себя
заботы о тексте, тогда как другие головы переходят в режим простого
исполнения, дезактивируются в научном отношении, то есть с точки зрения
творческой способности выступают несомненными кастратами. Вот здесь и
возникает обидная статистика: сто обыкновенных сапожников на обычной обувной
фабрике делают в тысячу раз больше, чем сделал бы один сапожник-кустарь, и
производительность каждого повышается в десять раз, тогда как сотни
"научных" сапожников на научной обувной фабрике делают лишь в три раза
больше, чем сделал бы один ученый-кустарь, то есть производительность
каждого научного работника снижается на обувной фабрике до трех процентов от
исходного "неорганизованного" значения.
Здесь и появляется второй вопрос: а что, собственно, какой концепт
творчества стоит за фигурой ученого-режиссера? Ошибиться здесь невозможно,
это все тот же всеведущий демиург платоно-христианского образца в одной из
своих ипостасей архитектора или драматурга, который, действительно, понимает
"смысл и цель" предприятия и, понимая это, то есть двигаясь от конечной
определенности завершенного продукта, способен "правильно оценивать
творческие возможности, распределять роли по талантливости", назначая
Иктина, скажем, автором проекта Парфенона, а Фидия - ответственным за
роспись фронтонов. За всей этой деятельностью просвечивает все та же древняя
концепция "слово-дело", "господин-раб", которая еще Аристотелем была
представлена в развернутой форме иерархии административного всезнания, где
объем знания прямо связан с положением должности, и тот, кто оказывается на
вершине должностной иерархии, оказывается в силу своего положения и высшим
авторитетом. Следуя этому принципу административного всезнания, нам пришлось
бы утверждать, что У-Тан, занимая высшую на земле должность генерального
секретаря ООН, есть вместе с тем и высший на нашей планете источник
мудрости, поэтому то, что получают ценой огромных затрат и усилий в научном
исследовании, можно бы получать проще, запрашивая высший авторитет о том,
где и что лежит пока "в себе", в непознанном нами состоянии беспредметности.
Такое утверждение отдает очевидной дикостью, но именно оно реализовано
в "режиссерской схеме": режиссер обязан знать, чего он хочет: только
признание результатов исследования дает ему право "правильно оценить
творческие возможности исполнителей, распределять роли по талантливости и
так целесообразно расставить силы, чтобы все стороны решаемой проблемы
развивались гармонично". Иными словами, прежде чем решать проблему
коллективно, режиссер-администратор должен ее решить индивидуально, и весь
коллектив нужен ему только как "говорящее орудие", как один из видов
экспериментального оборудования. Тогда действительно возникает ситуация
мясорубки талантов, о которой хорошо пишет РЛ.М. Синг: "Когда проскочившие
университет счастливчики становятся молодыми исследователями, их чаще всего
превращают в зубчатые колеса исследовательской машины патрона. Сам по себе